Примерно 15% пар в мире не могут зачать ребенка без медицинской помощи. Часть из них после лечения становится родителями, остальным завести своих детей так и не удается. О том, что он попадает в последнюю категорию, Валерий К. узнал почти случайно в том возрасте и в той ситуации, когда уже и не задумываешься о детях.
Фото носит иллюстративный характер.
Как и многие люди старшего возраста, Валерий К. (имя изменено по просьбе героя) почти все время проводит на даче. Участок образцово-показательный: газон, кусты жасмина и сирени, фруктовые деревья и клумбы. Валерий очень любит рассказывать о своем дачном участке: он сам построил двухэтажный дом и высадил сад.
Для полного списка нужно вырастить сына, но своих детей у Валерия нет. Вместе с женой Еленой он воспитал ее дочь от первого брака.
– Я из Ростова-на-Дону, у нас принято иметь большие семьи, а мы с матерью жили вдвоем, – вспоминает Валерий. – Она всю жизнь болела по женской части и из-за этого очень комплексовала. Мужчин она избегала, а на все вопросы моей бабки только и вздыхала, что никому такая не нужна. Кто возьмет в жены женщину, которая не может родить? Мне кажется, в Советском Союзе это было чем-то не совсем приличным, как и в целом тема гинекологических проблем.
Мать Валерия умерла от онкологии, когда ему было 25 лет. От чего – он не знает до сих пор.
– Я так и не узнал, какой именно вид рака у нее был. Считалось, что мне этого знать не положено – не мужское и точно не сыновнее дело. Кто знает, если бы я знал, что именно с ней, может, и у меня бы все сложилось иначе.
А в январе 2017 года Валерию самому поставили онкологический диагноз. Внезапно для нашего героя в ходе обследования выяснилось, что он бесплоден и, очевидно, был бесплодным очень давно. Сегодня Валерий находится в ремиссии – операция и химиотерапия принесли свои плоды.
– Все это время меня мучают вопросы: бесплодие связано с раком? Могли ли врачи предвидеть такое развитие событий? И главное: почему они мне ничего не сказали вовремя – мне за шестьдесят, а я ни сном, ни духом о своей болезни.
Фото носит иллюстративный характер.
– Почему чудом? Боялся, что по здоровью не пройду, – усмехается Валерий. – Отучился и по распределению попал на работу в Беларусь.
– Мне было 26 лет, никого близкого нет, квартиру должны были дать. Я женился на хорошей девушке, она из такой крепкой полесской семьи из-под Ивацевичей. Но не пошла у нас семейная жизнь. У нее были сильные семейные традиции: нужно ездить в деревню, помогать братьям-сестрам. В нашей однокомнатной квартире по очереди, кажется, все Ивацевичи пережили. Когда ссорились, даже кричал, что из-за постоянно живущих у нас родственников нам ребенка негде сделать. Развелись.
Валерий и сейчас признается, что факт отсутствия детей у пары лишь упростил им жизнь: семье с ребенком тогда было сложно распасться.
– А нам никто не задавал лишних вопросов. Никого не интересовало, почему за три года детей у нас так и не случилось. И даже если за глаза кто-то обсуждал, то только в контексте того, что жена забеременеть не может. Вроде как дети – исключительно женская зона ответственности. Да и быть бесплодным в СССР, мне кажется, было хуже, чем быть алкоголиком. Тогда надо было быть как все. А мы и так выделялись.
– Второй раз я женился только через 10 лет. Моя жена тоже работала со мной на производстве, у нее это тоже был второй брак. Елена одна воспитывала девочку-подростка, но меня это совершенно не пугало. Аленушку я как родную дочь люблю всем сердцем.
Валерий был только рад – секс есть, а жена не беременеет:
– Да, где-то в глубине души я был этому рад. Моя жизнь устоялась, мне не хотелось канители с пеленками и бессонными ночами.
– Но вас не удивляло, что без предохранения у вас не было детей? – интересуемся у Валерия.
– Списали все на то, что обоим нам уже было около сорока лет, по тогдашним меркам почти пожилой возраст. Наличие взрослой дочери избавило нас от вопросов о пополнении со стороны. Отношения у нас сложились нормальные
– Меня направили в Боровляны. Сделали много анализов, и врач так, между прочим, спросил, было ли гормональное лечение от бесплодия. Какое бесплодие, вы о чем?! Доктор сильно удивился, что я не знаю таких подробностей о себе. Провели дополнительные анализы. Точно – бесплодие.
К тому моменту Валерию было уже не до бесплодия: ему провели операцию, назначили курс радиотерапии, потом химиотерапию.
– Сейчас мне лучше, но покоя не дает вопрос, как же так пропустили начало болезни. Из-за чего все началось? Наследственное? Контакт с химикатами на работе? Бесплодие виновато? Как так: всю жизнь ходил перед глазами у врачей, а никто ничего не заподозрил, – возмущается Валерий и добавляет: – Я никогда в жизни не стал бы ворошить грязное белье на виду у всех, но, возможно, какой-нибудь специалист прочитает и поможет разобраться, что запустило болезнь в моем случае.
Валерий показывает нам фотографии своей падчерицы Алены, которая со своей семьей живет в США.
– Главное, что у нее все отлично. Иногда она к нам приезжает в гости вместе с детьми и мужем. Я уже решил: завещаю все свое имущество ей, – с гордостью добавляет наш герой.
Как ответить на вопрос Валерия?
Врачи не имеют точных данных о том, какие механизмы запускают процесс возникновения раковых заболеваний. Например, исследования выявили связь между вирусом папилломы человека и раком шейки матки, наличием бактерии helicobacter pylori и развитием рака желудка и другие закономерности. Но они все еще не объясняют, почему в организме запускается онкогенный процесс.
Согласно данным ВОЗ, перенесенный в детстве паротит, бесплодие действительно могут стать факторами риска развития определенных онкологических заболеваний. Наряду с наследственностью, негативным воздействием окружающей среды, влиянием химикатов и многими другими факторами риска.