Поскольку обеспечение российских граждан лекарствами для лечения ВИЧ-инфекции по закону происходит за счет бюджетных средств, а сами закупки с 2017 года производятся централизованно, сделки с компаниями-производителями проводятся через систему государственных торгов, где учреждения, в том числе Минздрав, публикуют свои тендеры и назначают дату аукциона.
Правила тут простые: вся информация по заявке публикуется в открытом доступе. В торгах может принять участие любая компания, способная выполнить госзаказ и соответствующая условиям опубликованной заявки.
В ней заказчик также указывает начальную максимальную цену контракта (НМЦК): предложение поставщика должно либо соответствовать этой цене, либо быть ниже. А предложивший самую низкую цену контрагент выигрывает контракт.
С 2019 года заказчики — медицинские чиновники — по новым регламентам, принятым правительством, при назначении НМЦК должны были учитывать референтные цены, указанные в Единой государственной информационной системе в сфере здравоохранения. Но тут-то и начались проблемы.
От Тулы до Краснодара
Для тех, кто не следил за развитием событий, напомним. Когда летом 2019 года закупки Минздравом одного из основных препаратов для лечения ВИЧ-инфекции, ламивудина (он входит во все схемы лечения ВИЧ), сорвались в третий раз, а Министерство здравоохранения еще пыталось сохранить хорошую мину при плохой игре, общественники уже не первый месяц били тревогу.
Картина и правда складывалась поистине катастрофическая: сообщения о перебоях появлялись в лентах специализированных СМИ почти еженедельно, а география бедствия успела охватить чуть ли не все регионы страны.
Особо острая ситуация сложилась в Адыгее, Краснодарском крае и Тульской области. В итоге пациентские организации были вынуждены обратиться за помощью в решении проблемы напрямую к Премьер-министру Дмитрию Медведеву. А 15 января на кризис обратил внимание сам Президент Путин.
Несмотря на то, что по итогам 2018 года Минздрав отчитался об экономии в миллиард рублей на поставке препаратов против ВИЧ, экстремально низкие цены, имевшее место в 2018 году, были нерыночными.
О том, что проблема перебоев зашла в тупик, в разгар летнего дефицита еще за полгода до разгона Правительства пришлось признать даже Роспотребнадзору, чьи представители оказались вынуждены согласиться: запасы ламивудина в стране заканчиваются. И тем не менее заключить в полном объеме контракты на указанное лекарство удалось только к осени — с четвертого раза. А сюжет с перебоями основного препарата от ВИЧ стал чуть ли не главным скандалом ушедшего 2019 года.
Повторится ли катастрофа 2019 в новом 2020? Для того чтобы ответить на этот вопрос, стоит разобраться с тем, что все-таки стало причиной прошлогодних перебоев. И дело тут, кажется, не в фамилии Премьер-министра.
Секрет Полишинеля
Для внешнего наблюдателя события лета 2019 выглядели парадоксально: три раза подряд производители одного из самых распространенных лекарств от ВИЧ приняли решение просто не подавать свои заявки на аукционы, объявленные Минздравом.
Но был ли заговор?
Головокружение от успехов
Снизить цену поставок — одна из задач аукционной системы, о которой чиновники заявляют открытым текстом. Чем ниже окажется итоговая цена, тем больше государство сумеет заказать препаратов, а стало быть, тем большее число пациентов, живущих с вирусом, смогут получить необходимое им лечение.
Но тут-то и кроется корень всех проблем. Несмотря на то, что по итогам 2018 года Минздрав отчитался об экономии в миллиард рублей на поставке препаратов против ВИЧ, гепатитов В и С и туберкулеза, экстремально низкие цены, имевшее место в 2018 году, были нерыночными — убеждены эксперты.
По данным издания Vademecum, тогда производители всего лишь избавлялись от остатков медикаментов, у которых подходил к концу срок годности. Но не больше.
Так что в следующем году, когда чиновники, отчитавшись об эффективном снижении цены на закупках, решили ориентироваться на уже достигнутые результаты, иного развития событий, кроме как катастрофического, нельзя было ожидать. Цена таблетки ламивудина 300 мг, указанная в заявках министерства, в 2019 году упала ниже 4 рублей. Что в три раза меньше самой низкой зарегистрированной предельной цены на препарат.
Это, собственно, и привело к тому, что каждый раз, когда министерство объявило аукцион, по прошествии установленного срока выяснялось: ни одна компания-поставщик не готова принять в нем участие.
Противоречивая ситуация
Подлила масла в огонь и сверхцентрализация закупок. Напомним, что жалобы на перебои с поставками лекарств не прекращались ни до ее введения в 2017, ни после. Но некоторое время часть регионов — даже после введения новых правил — продолжала закупать определенные препаратов самостоятельно сверх федеральной нормы, для подстраховки.
Более того, во вступивших в силу с 2019 года новых правилах определения минимальной цены по каталогу, о которых мы уже говорили выше, четкого регламента, как рассчитывать НМЦК, если цена, указанная в справочнике, оказалась неадекватной, а на аукцион вообще не поступило ни одной заявки, руководители отрасли просто не предусмотрели.
Позже, уже на волне скандала с перебоями, Минздрав объяснял, что ведомство указывало заниженные референтные цены в единой информационной системе на правах справочного материала, попытавшись спихнуть ответственность на рядовых сотрудников, отвечающих за составление контрактов.
Что дальше?
В этом году первые аукционы по закупкам медикаментов Минздрав назначил на 10 февраля — на две недели раньше, чем в 2019 году. Поздние сроки их старта также становились причиной перебоев с поставками. Заявки по ним от поставщиков ждали до 6 февраля.
Но печальный опыт 2019 года Минздрав учел, убежден Николай Беспалов, директор по развитию компании RNC Pharma. Ведь проблемы с поставками в 2019 коснулись не только препаратов для лечения ВИЧ: сорвалось до трети всех госзакупок медикаментов.
В итоге в Минздраве, по его словам, теперь подкорректировали алгоритм определения НМЦК и механизм объявления повторных торгов — на случай, если они понадобятся и в этом году. Отныне, если в закупке вновь откажутся участвовать все контрагенты, при повторном аукционе НМЦК обязана увеличиться. А если не поможет и это, на лекарство будет назначена максимальная цена препарата по госреестру, объясняет эксперт.
В случае заключения договора на приобретение лекарств у единственного поставщика референтные цены не будут учитываться вовсе. Более того, на средневзвешенную цену больше не влияют данные по медикаментам с отличным более чем на 20 % от закупаемого товара сроком годности, а также по контрактам поставщиков, проваливших поставку, и по ценам медикаментов, которые ранее оказались выведены из обращения.
Отдельную опасность представляет уход ряда западных фармпроизводителей с рынка и дополнительные расходы, которые могут понести производители в этом году. Но это уже совсем другая история.
Давно взятый властями курс на импортозамещение, в том числе лекарств, сказывается на торгах не лучшим образом. В системе закупок, по соответствующему закону, предполагаются льготы для российских производителей: если на контракт с одинаковыми закупочными ценами претендуют две фирмы — отечественная и иностранная, — то предложение российской рассматривается с 15-процентной преференцией.
Это уже привело к тому, что за прошедший год в России заметно сократилось представительство зарубежных компаний, отмечает Николай Беспалов, а летом стало известно об отзыве 900 иностранных препаратов с российского рынка.