— Мы начали встречаться с парнем, полюбили друг друга, стали жить вместе, — рассказывает 36-летняя Мария Виленова (имя изменено). — Мне, как и подавляющему большинству девушек, не пришло в голову требовать у него справку о состоянии здоровья. Мой гражданский муж был прекрасным семьянином, не изменял, не употреблял наркотики. О том, что является носителем вируса иммунодефицита человека, супруг и сам не подозревал. Позже выяснилось, что он получил вирус от своей предыдущей партнерши, которая когда-то употребляла наркотики.
Я тоже побежала сдавать анализы. Две недели молилась (раньше экспресс-тестов не было), чтобы меня миновала эта участь. Хотя на тот момент уже были подозрения, что со мной что-то не так. Быстро уставала, чувствовала себя вялой, сонной.
Потом позвонила моя гинеколог и по телефону сообщила, что у меня ВИЧ. Я не понимала, куда идти, что делать, к кому обратиться за помощью. Родным сказать о своем статусе не могла, они бы этого не перенесли. Мне казалось, жизнь кончена.
— Разве можно такое сообщать по телефону?!
— Вы знаете, я на тот момент жила в маленьком городке, где не было психологов, которые бы сообщали человеку о его статусе так, как положено. Моя гинеколог — чудесный человек и очень хороший врач. Она за меня переживала, но, конечно, говорить такие новости по телефону нельзя. Хорошо, что я крепкая и у меня в порядке нервная система. Я похолодела, но мужественно продержалась до конца переговоров, заключила сделку. Истерика у меня началась, когда клиент ушел. Стояла на улице и рыдала. Для моей сестры и мамы это был бы настоящий удар, поэтому не могла им ничего сказать.
— Они до сих пор не знают о вашем статусе?
— Я все рассказала им спустя несколько лет, когда работала в сфере помощи ВИЧ-инфицированным людям. Тогда уже точно знала, что моя жизнь продолжается. Что не умру в расцвете сил, подниму на ноги детей и буду жить полноценно. К счастью, родные меня поддержали.
А поначалу мне помогала дальняя родственница мужа — единственный человек, которому я открылась. Она убедила меня, что я должна взять себя в руки и просто жить — ради себя, ради мужа. Ему действительно тогда очень нужна была моя помощь. Чтобы лечить все его сопутствующие заболевания, понадобились немалые деньги. Я разрывалась между работой и тубдиспансером. Но такой режим не давал мне зацикливаться на своих проблемах.
— Мужа удалось поставить на ноги?
— К сожалению, статус у него диагностировали слишком поздно, и он умер. Мне тогда казалось, я тоже долго не проживу. Тем более что со всех сторон звучала совершенно противоречивая информация — одни говорили, что ВИЧ-инфицированные сразу умирают, другие утверждали, мол, ВИЧ не существует, это обман мирового масштаба.
Первую нормальную консультацию я получила уже в областном центре СПИДа месяца через два после того, как узнала о своем статусе. У меня тогда просто открылись глаза: насколько же у нас у всех — даже успешных и образованных — искажено понятие о том, что такое ВИЧ.
— Что вы имеете в виду?
— Считается, что ВИЧ и СПИД — удел инъекционных наркоманов, гомосексуалистов, а также тех, кто занимается коммерческим сексом. Однако из 15 тысяч украинцев, у которых в 2017 году был диагностирован статус ВИЧ, 11 тысяч — люди не из групп риска. Они, как и я, заразились во время обычных гетеросексуальных контактов. Ведь когда у влюбленных дело доходит до близости, ни одному из них не приходит в голову спросить о статусе партнера. Это неудобно, неромантично, да и не принято в конце концов. К тому же многие люди не знают о том, что являются носителями ВИЧ, ведь у них даже мысли не возникает пойти и провериться.
Каждый человек обязан проходить исследование на ВИЧ один раз в год. Это должно быть частью культуры. Если меняется половой партнер, независимо от того, какие бы доверительные отношения ни были, нужно сделать тест на ВИЧ, а потом повторить его через три месяца. (Кроме того, заразиться можно в маникюрном и стоматологическом кабинетах, тату-салонах. — Авт.)
— Узнав о своем статусе, люди скрывают его, потому что боятся стать изгоями.
— Я тоже не афиширую свой статус, потому что не хочу, чтобы он как-то влиял на отношения с людьми. Но если меня спрашивают в лоб (такое случается, потому что я давно работаю с теми, кто живет с ВИЧ), говорю правду.
Но ведь если пациент регулярно принимает антиретровирусную терапию, у него практически отсутствует вирусная нагрузка. Он может жить половой жизнью, рожать здоровых детей (у меня, например, уже двое малышей, оба — ВИЧ-негативные).
Многим врачам не хватает знаний. Например, украинские гинекологи (если это не профильные врачи центра СПИДа) зачастую назначают ВИЧ-позитивным женщинам гормональные контрацептивы. Хотя во всем мире известно, что при регулярном приеме антиретровирусной терапии гормоны просто не работают. И в итоге наступает нежелательная беременность.
Об этике наших врачей я вообще молчу. Сама наблюдала в одной из больниц Киевской области, как врач позвала в кабинет мужчину без очереди, а когда люди начали возмущаться, объяснила, что у пациента ВИЧ и ему нужно зайти сейчас. То есть прямо в коридоре рассказала о статусе человека. А это, между прочим, маленький городок, в котором все друг друга знают. Возможно, этому мужчине даже пришлось переехать после того случая.
У нас есть лифт для инвалидов, новейшая система инфекционного контроля и вентиляции. Обеззараживание помещений происходит автоматически и не требует, чтобы пациент или врач выходили из кабинета. Это безопаснее и эффективнее, чем привычное кварцевание.
Пациенты могут сдать здесь анализы, в том числе экспресс-анализы на ВИЧ и вирусный гепатит. Мы бесплатно предоставляем все услуги и медикаменты, предусмотренные законом: для антиретровирусной и заместительной терапии.
Читайте нас в Telegram-канале, Facebook и Twitter