Заболеваемость, смертность и распространенность по всему миру в 2012 году
Рак предстательной железы является второй наиболее распространенной формой рака у мужчин. По оценкам, рак простаты был диагностирован у 1,1 миллиона человек во всем мире в 2012 году, что составляет 15% от всех онкологических заболеваний, диагностируемых у мужчин, при этом почти 70% случаев (759,000) зафиксировано в более развитых регионах. Заболеваемость раком простаты изменяется более чем в 25 раз по всему миру; самый высокий процент заболеваемости раком предстательной железы в Австралии / Новой Зеландии и Северной Америке (ASR 111,6 и 97,2 на 100000 человек, соответственно), а также в Западной и Северной Европе, так как применение простат-специфического антигена (ПСА) и последующей биопсии получило широкое распространение в этих регионах. Показатели заболеваемости также являются относительно высокими в некоторых менее развитых регионах, таких как Карибский бассейн (79,8), Южная Африка (61,8) и Южная Америка (60,1), но в азиатских странах уровень заболеваемости остается на низком уровне с показателями 10,5 и 4,5 в Восточной и Юго-Центральной Азии.
Около 307,000 смертей зафиксировано в 2012 году. Рак предстательной железы является пятой причиной смерти, вызванной онкологическим заболеванием у мужчин (6,6% от общего числа смертей мужчин). Так как тестирование PSA имеет гораздо больше влияния на показатели заболеваемости, чем на показатели смертности, уровень смертности по всему миру не сильно различается. Число смертельных случаев от рака простаты больше в менее развитых, чем в более развитых. (165000 и 142000 соответственно). Показатели смертности, как правило, высокие у темнокожего населения (Карибское море, 29 на 100000 и в странах Африки к югу от Сахары, ЩРС 19-24 на 100000), очень низкий показатель смертности в Азии (2,9 на 100000 в Юго-Центральной Азии, например) и средний уровень смертности в Северной и Южной Америке.
. 
Ежегодно в мире выявляется примерно 400 000 новых случаев патологии, это соответствует 9,2% всего мужского населения. В большинстве случаев болезнь регистрируется в развитых странах – 14,3%. Новообразование чаще диагностируется у лиц в возрасте 60-70 лет, ежегодно от него погибает почти 7000 пациентов (4,1%). В России эта болезнь занимает 5 место по смертности, в США – 2 место.
Рак простаты — прогноз выживаемости и стадии
Прогнозы выживаемости при раке простаты довольно высоки, но их процентное соотношение напрямую зависит от стадии опухоли, распространенности процесса, эффективности лечебных мероприятий. Если заболевание обнаруживают на ранних этапах, то пятилетняя выживаемость равняется 99%. Опухоли заключительных стадий требуют неотложного лечения и ухудшают прогнозы. Показатель летальности в течение 1 года после диагностики новообразования равен 9,7% в 2014 г.
Следует отметить, что в 2014 году в России было выявлено 34443 новых случаев рака простаты, и только у 27,5% были клинические признаки. Также в конце 2014 года на учете состояло примерно 169 000 пациентов, из них 60 076 больных наблюдалось более 5 лет. При этом у вновь выявленных пациентов диагноз был подтвержден морфологически в 93,5% случаев. Доля пациентов 1 стадии равнялась 10,3%, 2 стадии – 42,2%, 3 стадии – 29,0%, 4 -16,5%.
1 стадия рака простаты характеризуется трудностью визуализации опухоли при осмотре и проведении дополнительной диагностики. Раковые клетки часто обнаруживают в тканях простаты, которые получены при диагностике гиперплазии железы путём пункции. Нередко одним из критериев диагностики является высокий уровень ПСА (простат специфический антиген) в крови. Опухоль изолирована, растет на поверхности органа. Десятилетняя выживаемость равняется 95-100%.
При 2 стадии новообразование можно пропальпировать, она не выходит за пределы капсулы, которая сформировалась вокруг простаты. Опухоль локализуется в одной или двух половинах железы, она изолирована, но глубоко проросла в ткани. Выживаемость за 10 лет соответствует 60%.
Согласно статистическим данным за 2014 год, доля рака простаты, выявленного на 1 или 2 стадии, составляет 52,5%. К тому же отмечается рост этого показателя за последнее десятилетие: в 2004 он был равен всего 35,5 %, в 2007 – 40,3%, в 2010 -44,9%, в 2013 – 49,5%. Увеличение числа пациентов 1-2 стадии опухоли связано с улучшением мер диагностики, а также получением информации об этиологии заболевания, о факторах риска и механизмах ее развития.
Прогноз 3 стадии неблагоприятный. На этом этапе опухоль дает метастазы в лимфатические узлы и органы малого таза. Пятилетняя выживаемость достигает 60%. 3 стадия подразумевает проведение неотложных терапевтических мероприятий, направленных на удаление очага поражения или его уменьшение, облегчение симптомов.
По данным за 2014 год, пациенты с раком простаты 3 стадии составляли 29%. За период с 2004 до 2014 года отмечено улучшение этого показателя: в 2004 году доля пациентов 3 стадии равнялась 38,4%, 2008 – 35,4%, 2013 – 31%.
4 и 5 стадии характеризуются отдаленными метастазами в костную ткань, внутренние органы и лимфатические узлы. Чаще всего повреждаются почки, печень, легкие, бедренные, черепные, позвоночные и тазовые кости. Если диагностируется рак простаты, метастазы – прогноз пятилетней выживаемости не превышает 50%.
Удельный вес пациентов с запущенным процессом в 2014 году приближен к 16,5%, этот показатель также улучшился за последние годы: в 2004 он был равен 22,7%, в 2008 -19%, 2013 – 17,2%.
Распространенность рака простаты и эпидемиология
В наше время рак простаты является самой распространенной формой рака у мужчин в США, Европе и некоторых районах Африки. Его лидирующие позиции связаны с уменьшением числа рака легких и других опухолей, связанных с курением. В мировой практике рак простаты занимает 6 место среди всех новообразований, и 3 место среди мужского населения. Ежегодно регистрируется примерно 500 000 новых случаев рака простаты. Ученые наблюдают неуклонный рост заболеваемости, который составляет примерно 3% каждый год.
Известно, что почти 75% мужчин в возрасте 85 лет имеют признаки изменения строения ткани предстательной железы, которые соответствуют симптомам рака простаты. Если в указанном возрасте отмечаются характерные для рака простаты симптомы, прогноз обычно неблагоприятный. Такие расстройства наблюдаются в 30% случаев у 30-летних мужчин и в 50% у 50-летних. При этом в 97% подобные очаги повреждения не вызывают выраженных клинических признаков и протекают бессимптомно, этим пациентам не требуется лечение!
Критическая проблема рака простаты – способность выявления части больных, которым необходимы терапевтические мероприятия, так как видоизмененные ткани могут представлять угрозу их жизни. Но доля этих мужчин сравнительно мала.
Патология является частой причиной смерти американского населения (2 место). Каждый год в США диагностируют примерно 209 000 новых случаев новообразования, и 6 из 10 будет приходиться на возраст 65 лет и старше. Риск развития опухоли в 40 лет равен 1:10000. По статистическим данным, в США у 1 из 7 мужчин будет диагностирован рак простаты.
Около 28 000 пациентов в Америке ежегодно умирают от него. Но при этом большинство пациентов (более 2,9 млн.) живут до сих пор. В среднем в США пятилетняя выживаемость при раке простаты равна 100%, 10-летняя – 99%, 15-летняя – 94%.
Рак простаты также распространен в Англии, он занимает 3 место среди всех злокачественных опухолей. В 2012 году зафиксировано 43400 новых случаев патологии, это соответствует 13% от всех первичных опухолей, из них 36% раковых пациентов старше 75 лет. За 2012 год в Великобритании от рака простаты погибли 10800 человек, в 25% случаев это лица пожилого возраста. В Европе в 2012 г. умерло 92300 мужчин. Показатели смертности от рака простаты в России аналогичны европейским.
Причины рака простаты и их значимость
Практически 30% новых случаев рака простаты выявляются совершенно случайно, это связано с тем, что врачи не знают точных причин появления опухоли. К наиболее значимым факторам риска относят старение, генетическую предрасположенность, принадлежность к какой-либо расе, ожирение, интоксикация металлами. Помимо этих причин, ученые постоянно изучают влияние других факторов и уточняют механизм патогенеза. Например, было доказано, что витамин Е снижает риск развития опухоли на 35%.
Главный фактор, влияющий на заболеваемость – возраст. Чем старше мужчина, тем выше риск развития опухоли. Рак простаты редко регистрируется в возрасте до 50 лет. Например, заболеваемость в США у мужчин в возрасте 50-60 лет равна 40:100 000, а в возрасте 65-70 лет 900: 100 000.
Наследственная предрасположенность выявлена у 9% пациентов. Отягощенный семейный анамнез является серьезным фактором риска развития опухоли, если в семье ранее был диагностирован рак простаты у 2 ближайших родственников, то риск возрастает в 2 раза, а если у большего числа родных, то в 5 раз.
Характер питания сказывается на всех аспектах нашей жизни, в том числе он может стать причиной формирования рака простаты. Специалисты выяснили, что мужчины, употребляющие большое количество белков и жиров подвержены заболеванию, а растительная пища, наоборот, снижает риск его возникновения.
Прогнозы заболеваемости и диагностика при раке простаты
Многие зарубежные страны придерживаются позиции тщательного контроля мужского населения с целью раннего выявления лиц с раком простаты. Чаще всего для этого они используют биопсию и скрининг тесты на ПСА, так как именно он повышается при развитии опухоли. Но следует уточнить, что определение уровня ПСА в Европе среди мужчин рекомендуется выполнять при появлении негативных симптомов, хотя в США это исследование делают всем без исключения.
В пользу проведения скрининга специалисты выдвигают данные о снижении смертности от патологии, хотя эти показатели не могут быть достоверными. У многих мужчин вероятность развития рака довольно высока. Онкологические центры, оценивая риски, определили, что у мужчин в возрасте 50 лет могут сформироваться в 40% случаев микроскопические формы рака, 9,5% — клинические типы, в 3% рак приведет к смерти. В Европе эти показатели немного отличаются: в 33% — микроскопические, в 4% — клинические, в 1,25% с летальным исходом. При этом ежегодный скрининг позволил снизить вдвое показатели смертности и метастазирования, а также увеличить число ранних диагностируемых стадий.
Но стоит отметить, что повышенный уровень ПСА не является достаточным критерием для прогноза развития симптомов рака простаты. По результатам исследований у 15-20% мужчин в возрасте 50-70 лет повышается уровень ПСА, но рак выявляется только у 30%. Поэтому уровень ПСА не является точным фактором наличия или отсутствия опухоли.
Биопсия тоже не может считаться достоверным методом исследования. Это подтверждается многочисленными экспериментами. Онкологический центр Levene провел повторные биопсии у лиц с повышенным ПСА. При этом ученые выявили, что дополнительные исследования позволяют зарегистрировать 10% новых пациентов с раком простаты к ранее выявленным случаям после первой биопсии. Другие ученые, проанализировав 336 больных, у которых в 77% при биопсии выявлялся рак простаты (у 23% нет), после хирургического удаления железы повторно проводили гистологическое исследование. При этом они регистрировали новые случаи новообразования, которые не были зафиксированы ранее.
Прогнозы выживаемости и методы лечения
Метод лечения зависит от степени тяжести процесса, его стадии, а также общего состояния пациента. На 1-2 стадии рака простаты широко используют оперативное вмешательство – радикальную простатэктомию. Прогноз пятилетней выживаемости после операции достигает 90%, десятилетней – 75%. Но этот метод лечения вызывает ряд негативных симптомов: недержание мочи и импотенцию, поэтому последнее время разрабатываются другие способы терапии.
Нередко в качестве лечения используют гормональные средства, которые обеспечивают пятилетнюю выживаемость в 55%. Антиандрогены заменяют хирургическую кастрацию, подавляют рост опухоли и вызывают ее обратное развитие.
На 3-4 стадии болезни активно используют лучевую терапию, с ее помощью можно добиться пятилетней выживаемости в 80%, а десятилетней – в 48%. Но она вызывает серьезные побочные эффекты.
Согласно статистическим данным, в 2014 году в России у 37,3% пациентов с раком простаты активно использовался комбинированный метод лечения. Химиотерапия в качестве моно способа использовалась только в 3,5%. Радикальную операцию провели у 12699 вновь диагностированных пациентов (34,8%), при этом у 8564 больных лечение не закончено и будет продолжено.
По данным за 2014 год, врачи в 45% случаев для лечения рака простаты использовали только оперативное вмешательство, в 14,1% — только лучевое, в 3,5% — химиолучевое.
Самое распространенное онкологическое заболевание в России в 2017 году — рак кожи, следует из данных, опубликованных в ежегодном статистическом сборнике Министерства здравоохранения.
При этом общее количество диагнозов по онкологическим заболеваниям в 2017-м увеличилось год к году на 3%, с 599,3 тыс. до 617,2 тыс. случаев (Минздрав с 2011 года учитывает не число пациентов, а количество обнаруженных заболеваний).
Новообразования кожи помимо меланомы были обнаружены в прошлом году у 78 тыс. россиян, меланома — еще у 11,2 тыс., всего более 89 тыс. случаев онкологических заболеваний кожи. Тот же диагноз — новообразования кожи — был самым распространенным и в 2014–2016 годах. В 2016-м рак кожи обнаружили у 74,7 тыс. человек, меланому — у 10,5 тыс. человек.
На втором месте по частоте обнаружения — рак груди. В 2017 году этот диагноз поставили 70,6 тыс. раз. За последние пять лет такие новообразования стали выявлять на 16,2% чаще.
На третьем месте — рак трахеи, бронхов и легких: в 2017 году диагностировано 62,2 тыс. случаев.
Можно ли избежать
Рак кожи — общемировая проблема, отметил в разговоре с РБК директор Национального медицинского исследовательского центра онкологии им. Н.Н. Петрова Алексей Беляев. Но это заболевание достаточно легко лечится и не вызывает метастазов, главное — обнаружить его на ранней стадии, заметил эксперт. Меланома сложнее в лечении и вызывает метастазы. Для профилактики этих заболеваний Беляев рекомендует избегать долгого пребывания на солнце и отказаться от использования солярия.
Онкологию все реже указывают в качестве причины смерти людей, у которых была злокачественная опухоль, следует из данных сборника Минздрава. В 2017 году в 30% случаев, когда умирал человек с онкологическим заболеванием, в качестве причины смерти не указывался рак, в 2013-м этот показатель составлял 23,6%, в 1993 году — 11,6%. Иными словами, 25 лет назад 88% умерших, имевших злокачественное новообразование, умирали именно от него, а в 2017 году онкологическое заболевание оказалось причиной смерти для 70% умерших.
Выявляемость и смертность
Число умерших от злокачественных новообразований россиян в 2017 году составило 274,2 тыс. человек — почти столько же, сколько в 2015-м, когда в России был поставлен рекорд смертности от рака за 11-летний период. 22,5% пациентов, у которых впервые диагностировали злокачественное новообразование, умерли в первый же год после диагностики. Доля таких пациентов уменьшается: десять лет назад их было почти 30%, 20 лет назад — более 36%. Злокачественные новообразования на первой и второй стадиях стали выявлять на 1,5% чаще, чем в 2016 году.
По сравнению с 2016 годом в России стали чаще выявлять рак тестикул — на 13,2% случаев больше в 2017-м и пениса — на 7,4% больше.
Выявляемость в регионах
Самый большой рост числа новых пациентов с онкологическими заболеваниями зафиксирован в Хабаровском крае — 6,2 тыс. впервые выявленных злокачественных новообразований. Это на 14% больше, чем годом ранее.
Много новых пациентов также в Амурской области — там рост числа выявленных заболевших составил 11%. Реже, чем в 2016 году, стали выявлять злокачественные новообразования в Ленинградской области (на 9,7%) и в Адыгее (на 9,6%).
Самый высокий уровень онкологических заболеваний в 2017 году был в Курской области. Под диспансерным наблюдением в онкоцентрах там находятся 32,4 тыс. человек на миллион, то есть более 3% населения. Такая же ситуация была и в 2016 году. Более 3% населения состоит на учете в онкодиспансерах в Краснодарском крае и Мордовии. В Ингушетии число находящихся под диспансерным наблюдением в онкоцентрах увеличилось по сравнению с 2016-м почти на 11%.
В Севастополе зафиксировано самое существенное по России уменьшение доли населения, находящегося под наблюдением в онкодиспансерах, — с 3,2% в 2016 году до 2,8% в 2017-м.
— Наверное, в 2017 году стало еще более понятно, что заболеваемость раком во всем мире растет. B среднем в России, как и во всем мире, отмечается рост заболеваемости на 1,5% в год. Мы добились определенных показателей по увеличению продолжительности жизни, что ведет за собой рост статистических показателей заболеваемости онкологическими заболеваниями, об этом и ВОЗ говорит. Это демографическая проблема, ее не надо скрывать, наоборот, улучшение диагностики и точности статистики — это показатель качества работы онкологической службы. За последние десять лет показатель заболеваемости на 100 тыс. населения вырос на 20,4%. В 2016 году было выявлено 600 тыс. онкологических заболеваний, поставлено на диспансерный учет 530 тыс. пациентов.
— Рост заболеваемости фиксируется именно за счет пожилых людей?
— Это вообще во многих случаях заболевание пожилых людей. Но у молодых сейчас тоже есть такая тенденция.
Следующий фактор — совершенствование методов диагностики. Раньше мы не всегда могли выявить рак предстательной железы у молодых людей на ранней стадии. Он развивается достаточно быстро. Сейчас, вооружившись анализом на простатоспецифический антиген (опухолевый маркер, применяющийся для диагностики рака простаты.— “Ъ” ), мы стали выявлять его на ранних стадиях, и получается, что рак как бы помолодел. Но это потому, что мы его стали распознавать без клинических симптомов.
Сейчас в стране повсеместно идет расширение ультразвуковых методов исследования. В онкологии сократилось количество открытых операций при раке почки. О чем это свидетельствует? О том, что ультразвуковое исследование позволяет выявить опухоли по крайней мере на три-четыре года раньше. А потому число органосохраняющих операций, когда почка остается, увеличилось почти на 50%. Но если говорить о профилактике, ранней диагностике, конечно, мы отстаем по выявлению рака легкого. Все-таки никакой флюорографией его обнаружить нельзя.
— Это должно быть высокопольное цифровое рентгеновское исследование обязательно в двух проекциях, а в сомнительных случаях — компьютерная томография. И если мы с производством аппаратов для компьютерной томографии, магниторезонансной терапии пока отстаем, то хорошие рентгеновские аппараты, цифровые, с неплохими разрешающими способностями у нас уже делают. В прошлом году мы установили у себя в центре такой аппарат, он не хуже импортных аналогов. Нужно, чтобы он стал доступным во всех регионах.
— Как сделать, чтобы пациенты приходили на обследование, если клинических симптомов у них нет?
— Вы считаете, что программа диспансеризации сейчас в России не работает?
— Ее надо усилить административными рычагами. В соответствии со стратегией противораковой борьбы ВОЗ существует два способа раннего выявления рака: ранняя диагностика, базирующаяся на осведомленности населения о ранних признаках и симптомах, и скрининг, целью которого является доклиническое выявление скрыто протекающих заболеваний.
Причины этого — и неполный охват населения, и неполный объем выполнения необходимых исследований, недостаточная кадровая укомплектованность первичного звена и подготовка по вопросам профилактики.
Кто сейчас из работающих идет на диспансеризацию? Это будний день, нужно отпрашиваться на работе, еще и начальник подумает, что человек заболел, и начнет присматриваться к нему. Может быть, нужно законодательно обязать фирмы любой формы собственности соблюдать условие о диспансеризации коллектива. А наша задача, онкологов, дать работодателям таблицы, в каком возрасте женщина должна проходит какие обследования, какие нужны мужчинам, что должны делать люди постарше. Здесь надо советоваться и с Минтрудом, это межведомственная задача.
— Вы видите контроль за прохождением обследований именно через работодателя?
— Если, например, говорить об оповещениях из поликлиник, то придется создавать специальную службу обзвонов или прибавить дополнительную нагрузку регистратуре.
— Сколько в России пациентов обращаются к врачам уже на поздних стадиях онкозаболеваний?
— Больше 50%. Наиболее частые — это рак молочной железы у женщин, у мужчин — рак легкого и предстательной железы, далее идут заболевания кожи, потом колоректальный рак. Для злокачественных опухолей видимых локализаций, таких как молочная железа, шейка матки, кожа, щитовидная железа и других, запущенной считается третья стадия, показатель запущенности — 26,3%. У врачей общей практики пока недостаточно настороженности при меланоме, редко раздевают пациентов, это тоже одна из проблем. Хотя терапевт при первичном приеме должен хотя бы майку предложить снять, поднять руки, осмотреть кожу, плотная — неплотная, нет ли подозрительных родинок, как выглядят лимфоузлы. В поздних стадиях выявлены 61,3% опухолей полости рта, 46,9% — прямой кишки, 32,9% — шейки матки, 29,6% — щитовидной железы.
— В России есть сложившийся стереотип, что, если человек заболел раком, это будет ему очень дорого стоить, и за многое придется платить самому.
— Мы вообще почему-то думаем, что если идем кого-то о чем-то просить, то надо идти с подарком: в детский сад, в школу устраиваться. Но я должен вам сказать, что сейчас в области лечения онкозаболеваний квоты, у нас во всяком случае, вполне достаточные и онкологи очень прилично получают. Есть, например, операции, за которые государство платит по 600 тыс. руб.; за лучевую терапию, за законченный случай лечения.
Надо с этим бороться, как с любой коррупцией.
— Как контролировать случаи коррупции? Это должно быть внутри медучреждений?
— Конечно. Администрация обязана контролировать весь процесс от поступления до выписки больного, реагировать на жалобы.
— С учетом современного уровня развития специальных методов лечения, которыми располагают не только федеральные центры, но и крупные онкодиспансеры в регионах, больные в запущенных стадиях получают специализированную помощь в полном объеме. Сейчас более трети таких больных переживают пятилетний рубеж. Поэтому, когда медицинские работники называют пациентам конкретные сроки продолжительности жизни, это не только бестактно, но и безграмотно с медицинской точки зрения. Даже врач с огромным опытом работы не может гарантированно предсказать исход заболевания для конкретного пациента.
— Как в ваши центры попадают пациенты?
— Как человек может добиться квоты в ваши центры?
— Тут есть такая особенность. Все-таки мы, как институт, как радиологический центр, созданы для сложных, тяжелых случаев. Должен сказать, что во многих регионах сейчас очень сильные диспансеры, и они хорошо оборудованы. Поэтому простые случаи — классические операции, классические схемы химиотерапии, не требующие практически индивидуального подбора, ранние стадии — хирурги могут оперировать на месте. У нас и случаи сложнее, и показатели смертности выше, чем в обычном диспансере. Многие поступают уже на носилках, с осложнениями, пройдя серию операций, и приходится сочетать лечение самого заболевания и борьбу с этими последствиями. Но есть пациенты, которые сразу приезжают из регионов в Москву, и из моего опыта работы в онкологии я знаю, что часто это связано с тем, что они не хотят, особенно в небольшом регионе, чтобы узнали, что у них онкология.
— В разных регионах России разные возможности оказания помощи пациентам. Как работает с регионами институт онкологии им. П. А. Герцена?
— У нас не только в МНИОИ имени Герцена, но во всем НМИЦ радиологии два раза в неделю, во вторник и пятницу, проходят телемосты, в которых участвуют около 40 регионов. Мы вместе с ними разбираем сложные клинические случаи. В регионы регулярно выезжают группы специалистов от института, мы даем мастер-классы, принимаем врачей из регионов к себе на стажировку. У нас есть операционная, из которой мы можем вести трансляцию в онлайн-режиме.
— Тарифы ОМС для разных регионов разные. Как вы компенсируете возможную нехватку средств на лечение?
— Нам хватает. Лишь бы был поток.
— Вице-премьер РФ Ольга Голодец заявила, что в ОМС должны войти новые инновационные методы, но примеров по онкологии не привела. Какие, по вашему мнению, методы нужно погрузить в ОМС?
— Решать, конечно, не мне, а руководству Минздрава. Но я думаю, что хорошо бы ввести в ОМС средства на работу с протонным ускорителем, на радиофармпрепараты. Сейчас есть лучевая квота, но то, о чем я сказал, все-таки подороже, потому что дороже обслуживание аппаратуры. Нужны новые химиотерапевтические схемы, особенно таргетные препараты. И хорошо бы, чтобы в ОМС вошли именно комбинации операций: мы иногда идем на операцию злокачественной опухоли, а в это время могли бы прооперировать и доброкачественную. Сейчас мы вынуждены это делать просто на энтузиазме, потому что, конечно, жалко пациента, которому придется в противном случае ложиться второй раз под нож.
— Каких специалистов не хватает в отрасли?
— Не хватает огромного количества патоморфологов, примерно на 70% ощущается нехватка радиологов — вместо 1,8 тыс. работают около 1 тыс. врачей. Не хватает операторов-радиологов, это средний медицинский персонал, их вообще очень мало, человек 300, а надо 3 тыс. Медицинских физиков у нас всего 380 при необходимых 1,1 тыс. Не хватает приличных медицинских генетиков. Мы же говорим о генетических факторах прогноза, факторах риска — это как раз генетика. Нам же нужно иметь генетические лаборатории, чтобы с ними связаться и понять, какую группу риска мы должны обследовать больше, чаще, и так далее.
Но мне кажется, что квалифицированный врач всегда будет в дефиците. Возможно, решение кадровой проблемы — это целевое обучение и распределение после окончания вуза с хорошей социальной поддержкой.
— Какова ситуация с развитием лучевой терапии?
— Сегодня обеспечивается только 60% потребности в ней, в год в ней нуждаются около 260 тыс. человек, а получают примерно 150 тыс. Основа аппаратного парка для лучевой терапии — 174 гамма-терапевтических аппарата, половина из них выпущена 10–20 лет назад. Число линейных ускорителей — 140: 1 на 1 млн населения. Для сравнения: в США 13 аппаратов на 1 млн человек. И здесь у нас в регионах стандартные проблемы: недостаток квот, современного оборудования, кадров, дорогое сервисное обслуживание. Нам пора создавать собственные инновационные образцы оборудования для лучевой терапии. Это же и экономически выгодно: лучевая терапия остается наиболее дешевым методом лечения онкологических больных. По подсчетам зарубежных коллег, если брать относительную стоимость современной терапии за единицу, то стоимость лекарственного лечения составляет 2,27, хирургического лечения — 0,87, лучевого — 0,51.
— В 2014 году Минздрав объявил о завершении Федеральной национальной онкологической программы, которая реализовывалась с 2009 года. За это время было потрачено 47 млрд руб., закуплено около 400 тыс. единиц оборудования. Как вы полагаете, стоило ли ее продлевать? Ощущается ли ее отсутствие?
— Да, такой программы не хватает. Оборудование стареет, его обслуживание дорожает. Сейчас в ряде регионов, в которых такие закупки проводились в 2009 году, требуется переоборудование, нужно обновлять материально-техническую базу в Калининградском, Рязанском, Смоленском, Тульском, Севастопольском, Томском онкологических диспансерах, Ярославской онкологической больнице, онкологических диспансерах республик Тыва, Саха, Калмыкия. В Хакасии нет оборудования для проведения лучевой терапии.
— В России по статистике с онкозаболеваниями живут 3,5 млн человек. В 2016 году, по данным Минздрава, из-за онкозаболеваний скончались 299 тыс. человек. Какова мировая статистика?
— Стандартизованные показатели смертности от онкологических заболеваний в РФ сопоставимы с данными показателями в США и странах Евросоюза. Так, по последним опубликованным данным, в США стандартизованный показатель смертности составил 105,8, в странах Евросоюза — 109,4, в РФ — 117,1 на 100 тыс. населения.
А мы еще не знаем точно про многие страны Африки, где вообще никакой статистики.
Национальный медицинский исследовательский центр радиологии Минздрава РФ создан 17 мая 2014 года и включает в себя три старейших медицинских научных учреждения Москвы и Калужской области: Московский научно-исследовательский онкологический институт им. П. А. Герцена, Медицинский радиологический научный центр им. А. Ф. Цыба и Научно-исследовательский институт урологии и интервенционной радиологии им. Н. А. Лопаткина.
Академик РАН, профессор кафедры урологии Первого МГМУ им. И. М. Сеченова. Заслуженный врач РФ, соавтор 450 печатных работ. Издал три монографии и четыре учебника.