Бывает же так в жизни — всю ее посвящаешь любимой работе. А на работу ходишь как на праздник. Это история Рокко Сиффреди, итальянского жеребца, самой крупной и яркой европейской порнозвезды. Но первое, что вспоминают, когда произносят это имя,- конечно, длину его члена.
23САНТИМЕТРА, чуть ли не вдвое длиннее того, что урологи деликатно называют стандартом. Но не так бы ценились и драгоценные сантиметры, не будь Рокко самым красивым порноактером. Сейчас, в свои 38, у Сиффреди по-прежнему ни грамма лишнего веса (при 190 см роста он весит 85 кг). Тело, доведенное до совершенства долгими тренировками в спортзале и вне его, гладкая загорелая кожа, чувственные глаза, губы — короче, этакий принц из сказки, разве что в руке не меч, а. Ну сами понимаете. Ни один порноактер не умеет заниматься сексом так активно, быстро и долго, как Рокко. Не говоря уже о том, что при этом никто не выглядит на экране таким страстным и убедительным. Количество фильмов, в которых он снялся, колеблется между 300 и 400. Количество женщин, в которых побывал его пенис, перевалило за три тысячи. А все потому, что Сиффреди просто любит свою работу.
Сначала Рокко носил незамысловатую фамилию Тано — это было в те времена, когда он жил в довольно захолустном местечке Ортона Маре в Италии и, разумеется, слыл первым парнем на деревне. В 16 он ушел на флот и прослужил там два года. Сами понимаете, человек, который не только не скрывается от воинской службы, но и сам добровольно-досрочно на нее отправляется, — персона недюжинного ума, чести и совести.
Зато потом Рокко пошел в разгул: покинул родину, которой только что отдал долг, и переехал к брату Джорджо в Париж, где тот держал небольшой итальянский ресторан. Сиффреди относился к своей будущей миссии европейского жеребца серьезно: в свободное от мытья посуды время он тренировался, тренировался и еще раз тренировался.
И вот однажды в районе «красных фонарей» Рокко, 21 года от роду, познакомился с Габриэлем Понтелло, величайшим порноактером 80-х. Тот и распахнул перед ним приветливо дверь загадочного мира ХХХ. Рокко начал со съемок для «взрослых» журналов, а затем его представили продюсеру Марку Дорселю и режиссеру Майклу Икоду. После первой же пробы воротилы порнокино пришли в полный экстаз: Сиффреди оказался неповторим и неутомим, его любили не только женщины, но и камера.
Но тут вышла загвоздка. Будучи баловнем судьбы, которому манна небесная сама сыпется в рот, уже приправленная маслом и сахаром, Рокко в одночасье поставил крест на перспективной работе. К нему пришла любовь. Ее объектом оказалась красавица-модель Тина, подданная Великобритании. Сиффреди бросил все и подался следом за Тиной в Лондон, где легко и непринужденно стал одной из лучших моделей агентства «Гоуин». Он стал куда лучше изъясняться по-английски, усовершенствовал свои манеры, и, вообще, когда любовь кончилась, итальянский жеребец вернулся на континент этаким утонченным аристократом, который не снимает перчаток, даже справляя малую нужду. Предварительно Рокко по-свойски позвонил Терезе Орловски, легенде порно, чтобы посоветоваться. «Да мы все ждем не дождемся тебя здесь, сынок!» — отвечала Тереза.
Рокко снялся в паре итальянских фильмов разряда ХХХ, но местечковый успех больше не волновал его горячей крови. В 1990 году Сиффреди подался в Лос-Анджелес, делать Большую Карьеру. Важной стала встреча с еще одной шишкой порнобизнеса, теперь уже мирового масштаба, Джоном Лесли. Джон пригрел и приголубил Рокко в свете своих софитов. Далее уместно было бы просто перечислить фильмы и награды Сиффреди, но это займет слишком много места.
Рокко так поднаторел в порнокино, что стал и сам снимать и продюсировать фильмы, и это сделало его не только знаменитым, но и богатым. Не счесть призов, которые итальянец отхватил на Каннском «взрослом» фестивале Hot D?Or, не счесть и тех, которыми наградили его американцы. Но самые дорогие признания для красавца Сиффреди — признания коллег по цеху. Известная ХХХ-актриса Ким Чамберс вспоминает: «Самые незабываемые впечатления у меня остались от съемок вместе с Рокко Сиффреди. Знаете, что-то между нами произошло, и мы это почувствовали! Ту сцену в «Сношении с вампиром» снимали три часа. Последние 45 минут Рокко занимался исключительно анальным сексом. Это было потрясающе! Как больно было мне видеть, в каком виде этот эпизод вошел в картину: покалеченный и кастрированный!»
Рокко всегда говорил, что родители привили ему понятия любви и истинных ценностей. Зная специфику его работы, поверить в это трудно. Вспомнить только замечание, брошенное Сиффреди как-то мимоходом: «Открою вам секрет: у меня герпес. А у нас у всех герпес, у всех профессионалов порно, вне зависимости от того, кто ты — мужчина или женщина. Это самое безобидное, чем может наградить тебя эта работа. Поверьте, ничего серьезного».
Но в 1993 году на фестивале в Каннах Сиффреди встретил женщину своей жизни — венгерку Розу. Роза была одной из распорядительниц мероприятия, поэтому они с Рокко стали плотно общаться. Дообщались до того, что итальянец признался: им позарез надо приступать к съемкам фильма «Телохранитель» (Не того, в котором Уитни и Кевин. — Ред.), а актриса, исполняющая главную роль, не успела на самолет. Во имя любви мужественная Роза согласилась заменить ее при условии, что совокупляться на экране будет только с самим Сиффреди. Может быть, кто-то из «приличных» девушек в сердцах воскликнет: «Вот дура!» И будет не прав. Ведь Роза и Рокко впоследствии не только поженились, но и произвели на свет прекрасного младенца по имени Лоренцо. Весной ребенку уже стукнет семь, и говорят, что он — вылитый отец.
Из последних, наиболее значимых, достижений Рокко следует вспомнить фильм «Романс», который тоже попал в Канны (ради разнообразия не порнографические, а обычные). Сиффреди доверили в нем «небольшую, но важную» роль случайного любовника главной героини Каролин Дюсе. Все, кто раньше ничего не знал о порнозвезде, поскольку «такие фильмы не смотрел», влюбились в него не меньше режиссера картины, Катрин Брейа. Рокко показал себя страстным и искренним, а в пику всем врагам еще и борцом за безопасный секс: сцену, где итальянский жеребец надевает презерватив, можно перематывать и перематывать туда и обратно. Все-таки, сами понимаете, — 23 сантиметра.
Перед мировой премьерой «Анатомии ада» АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ встретился в Париже с исполнителем главной роли знаменитым порноактером РОККО СИФФРЕДИ.
Миру хорошо известен размер его полового члена, но совсем неизвестна глубина мозговых извилин. А вдруг их нет вообще? Пока я размышлял на эту тему, не заметил, как в холл отеля «Парк Хайят» вошел человек, похожий на Сиффреди, скромно сел на диванчик и тоже погрузился в размышления и даже, кажется, какие-то записи. Пришел и переводчик с французского, но его услуги не понадобились. Рокко Сиффреди затараторил по-английски — да так, как сумеет не всякий носитель языка. Вообще язык у него оказался здорово подвешен — не хуже, чем главный рабочий орган. Актер свободно говорит по-французски, по-испански, естественно, по-итальянски и уже может объясниться по-венгерски, живя со своей женой в Будапеште, куда сегодня переместился центр европейской порнокиноиндустрии.
— По-русски, правда, не говорю. Но пару месяцев назад успел побывать в России. Да-да, снялся в порнофильме. Меня сосватали украинские девушки, с которыми я работал в Будапеште. Знаете, ваши девчонки очень раскованные, совсем без комплексов и сильно отличаются от западных.
— Какие впечатления остались от Москвы?
— Больше всего поразило то, что меня узнавали на улицах, в барах. В ресторане подошли две девочки и стали охать: «Невероятно! Это живой Рокко Сиффреди!» Я спросил: «Откуда вы меня знаете?» Они говорят: «Мы видели все ваши фильмы». А я-то думал, что никому у вас не известен.
— Как же вы после своей славы главного порноактера попали в большое кино?
— Вы запнулись перед словом «большое». Я тоже не знаю, как его называть — «прямым» или «нормальным». В общем, еще несколько лет назад мне позвонила Катрин Брейя и предложила сниматься. Но тогда она не собрала денег, тот проект не состоялся, а через четыре года снова звонок и снова Катрин. Я сначала даже не поверил, подумал, что меня разыгрывают. К тому же я понятия не имел, кто она такая, потому что не смотрел и не смотрю так называемых интеллектуальных фильмов. Предпочитаю «Необратимость», «Банды Нью-Йорка», картины Абеля Феррары. Но вот благодаря Катрин я снялся в «Романсе», а теперь — в «Анатомии ада».
— Есть разница — играть в нормальном и в порнокино?
— Еще какая. Даже если ты разыгрываешь трах, все происходит по-разному. На «Романсе» я порвал тридцать презервативов, а Катрин порвала все мои нервы. В порнофильме я могу работать шесть часов подряд, и у меня продолжает стоять. Тут же — никакой эрекции. Тридцать минут мы с моей партнершей Каролин Дюкей занимались сексом, и тут мне Катрин говорит: «Твое лицо ничего не выражает». Черт побери! И я понял: если ты не сделаешь так, как она хочет, эта женщина тебя изничтожит. Наверное, таким и должен быть режиссер. И это единственный способ добиться от меня желаемого результата.
— После «Романса» Каролин Дюкей говорила в интервью, что ваша любовная сцена была сфальсифицирована.
— Дудки! Она может говорить все, что угодно, но я ей отвечу: «Каролин, ты хочешь убедить себя и других, что ничего со мной не делала. Но я-то знаю, что даже кончил». К тому же мы оба перед съемками сдавали анализ на ВИЧ-инфекцию — как вы думаете, зачем?
— А что было с Амирой Казар на «Анатомии ада»?
— Здесь по контракту Амира имела дублершу. Причем потребовала ее на тридцать дней съемок, хотя сексуальные сцены были сделаны всего за два дня. Кроме того, я играл гея, что было довольно смешно при моей репутации мачо. Но и здесь, и со Стефанией Роккой, с которой я снимался в фильме «Экстремальная любовь», повторялась одна и та же ситуация. Эти женщины мне говорили: «Держи от меня свой член подальше. Я актриса, а ты. » Такого они бы не посмели сказать «нормальному» актеру. Я чувствовал себя на этих съемках как зверь в клетке, как Кинг-Конг, которого всем демонстрируют.
— Выходит, участь порнозвезды незавидна?
— О нет, я не жалуюсь. Серьезное кино для меня не главное. Я отказался от многих предложений, например, меня приглашал португалец Жоао Монтейро, предлагал сценарий, где у меня тридцатистраничный монолог. Я говорю: ты меня позвал, чтобы я сам с собой разговаривал? Он отвечает: я тебя позвал, потому что видел твои фильмы. А Тинто Брасс позвонил мне после «Романса» и сказал, что завидует Катрин Брейя: в Италии невозможно снимать откровенное, но при этом интеллектуальное кино. Я не всегда понимаю, что она делает, но знаю, что приглашает меня не просто так.
— А почему вы покинули Италию?
— Моя ментальность стопроцентно итальянская. В детстве я пел в церковном хоре, а отец хотел, чтобы я стал священником. Вместо этого я провел несколько лет на флоте, работал официантом, потом влюбился в англичанку, уехал в Лондон, подрабатывал манекенщиком, чтобы выжить. Работал моделью для крупных фирм. Порнография заинтересовала меня, когда я увидел первый порножурнал. Я получаю огромное удовольствие от порносъемок: они мобилизуют всю твою фантазию, ты можешь делать самые сумасшедшие вещи. Только ничего не надо имитировать — я, во всяком случае, все делаю искренне, с душой, мне не приходится себя искусственно возбуждать. Будучи порноактером, ты можешь иметь сотни женщин, закадрить которых в жизни никогда бы не смог, у тебя бы просто не хватило времени. В общем, я снялся в 300 порнофильмах в Германии, в 500 — в Америке. Потом женился на венгерке и переехал в Будапешт.
— Как жена относится в вашей профессии?
— Я с самого начала сказал ей: хочешь быть со мной — никогда не проси меня бросить это дело. Пару раз мы даже снялись вместе, но я был единственным ее партнером на площадке, и она настояла, чтобы, кроме оператора, никто не присутствовал при наших съемках. У нас двое детей: одному семь лет, другому четыре, они знают о моей работе. Моя профессия не мешает семейной жизни. Правда, время идет, мне уже 39 лет. Когда я начинал, то с удивлением смотрел на таких ветеранов профессии: что они в ней делают? Теперь я сам такой.
— А изменилась ли за эти годы сама порнокиноиндустрия?
— Ежегодно в Европе делается 4-5 тыс. порнофильмов, 10 тыс.— в США. Значит, эти фильмы нужны — как нужен спорт и туризм. Люди должны воображать то, что они хотят. Но поскольку это большой бизнес, в последнее время он стал уж слишком экстремальным.