Те публикации в нескольких частях прошли, друзья мне посочувствовали, но дальше дело не пошло. Я попыталась ситуацию отпустить, мне это, в целом, как считаю, удалось, но теперь я решила поделиться этим текстом и с вами. Публикую без всякой правки — тот самый текст, который был написан тогда.
То, о чём я сейчас напишу, не понравится очень многим. Многих же и оттолкнёт. Ибо: а).Трудная и закрытая тема сама по себе; б).Сказанное, к сожалению, пойдёт вразрез с некоторыми удобными и уже достаточно прочно укоренившимися стереотипами; в). На том, о чём будет прочтено вами (теми, кто дотерпит и прочтёт до конца), ничего, к сожалению, не построить. А вот почему тяжело, почему стереотипы и почему не построить — надеюсь, станет ясно ниже.
Мы жили и боролись, как могли, после того, как узнали диагноз и ситуацию, с апреля 2014 года по май 2018 года. Что было предпринято, перечислю. Во-первых, обследования, включая стинтиграфию, по которой были выявлены воспалительные процессы в костной ткани. Онкологами эти очаги определялись не исключительно как метастазы, и, на мой взгляд, это было верным, поскольку такие явления как остеартроз в прогрессирующей стадии, также дают воспалительные очаги. Во-вторых, поскольку нам очень повезло с районным онкологом, Юлией Алексеевной Архиповой, сразу был назначен очень верный, насколько я теперь понимаю, лечебный комплекс. Точнее, поддерживающий. Это: Анастарозол, бисфосфонаты (Клобир) и, поскольку были уже боли, Трамадол. В какой-то момент в терапию был включён фентониловый пластырь, но, после месяца использования, от него было решено отказаться — побочных эффектов было больше, а возможности продержаться на Трамадоле со временем оказались выше. Мы пробыли на данной терапии полгода. По итогам полугодовой терапии и наблюдений, Клобир и Трамадол были исключены, т.к. боли (прошу внимания. ) исчезли. Этот феномен до сей поры не признаётся онкологами как безоговорочный. Однако Юлия Алексеевна в своей практике придерживалась именно такой тактики и, как видим, на определённых пациентов и на определённых этапах это полностью оправдывалось.
Все четыре последних года, когда нам удалось избавиться от сильных болей, мама вела достаточно активную жизнь: сажала на даче всякие культуры, ухаживала за цветами, ежедневно гуляла. Не говоря уже о том, что у неё до последних недель жизни, была совершенно ясная голова. Она почти непрерывно читала. Были разные ситуации и моменты. В целом же всё было более или менее в порядке.
12 января 2018 года я повезла маму на машине в поликлинику для обследования—эхо-графии (не знаю в точности, как это называется), для установления причин ухудшения состояния сердца. Как обычно, высадив маму возле поликлиники, я скорее поехала искать место для парковки, ибо, как вы, вероятно, знаете, возле лечебных учреждений теперь не то что стоянка, а даже остановка запрещена! Ездила и искала место я минут семь, шла к маме потом еще минут семь. Затем, во время обследования, маму оставили на полчаса раздетую наедине то ли с кондиционером, то ли с открытым окном. Затем она ждала меня на улице, пока я подъеду за ней с разрешённого для парковки места. По итогам, через два-три дня, мама получила жесточайшее обострение бронхита, жёсткий и глубокий кашель и, как следствие, резкое обрушение иммунной системы и всего организма.
Боли вернулись. Вернулись обезболивающие. Приехал онколог. Сказал, что, возможно, судя по локализации болей, это межрёберная невралгия. То же подтвердила районный невролог. Мы пропили курсом несколько препаратов из этого разряда. Помогло, но слабо. Невролог и онколог настаивали на КТ — по его итогам картина была бы гораздо полнее и яснее. Оба специалиста настаивали именно на более глубоких обследованиях, поскольку боли не были стопроцентно, по их мнению, похожи на онкологические — прежде всего, потому, что в покое они совершенно исчезали, а в онкологии это практически исключено. КТ делать было нельзя из-за холодов на улице. Отложили вопрос до весны. Боли усиливались. Я решила искать выход через службу паллиативной помощи. Ответили через десять минут после моего письма к ним, перезвонили, согласовали, и менее чем через сутки у нас была сотрудник Центра Паллиативной Помощи, а точнее — Хосписа №8, который теперь, как и все хосписы Москвы, являются филиалами ЦПП.
Итак. Вот программа, назначенная сотрудницей хосписа — паллиативным работником:
— Морфин — 10 мг (2 р. в день);
— Прегабалин (он же — Лирика), дозировку не вспомню сейчас;
— Пенталгин Н (1 т. 3 р.в день);
— Диклофенак — 100 мг — 1 т. в день.
Мама честно начала принимать препараты и днём потеряла сознание. Я её еле поймала налету. Упало всё: давление — до 80 верхнее, сахар — до 3 единиц. Практически кома.
Поехала к онкологу. Онколог удивился крайне и сказал, что вообще-то Прегабалин (Лирика) — препарат, которым выводят из состояния ломки наркоманов. А Диклофенак — активный провокатор абсолютно нежелательных эффектов с желудочно-кишечным трактом. Он также высказал сомнение, что Морфин, без промежуточных проб других вариантов (таких как фентониловый пластырь, сочетанные варианты Трамадола, Димедрола, Анальгина и т.д.) сейчас необходим и что всё обойдётся без последствий. Ибо Морфин организм чрезвычайно ослабляет, и, прежде всего, рушит иммунитет, сопротивляемость организма к росту новых раковых клеток. Да, вот такой парадокс от морфина. До его внедрения в нашу программу боли хоть и существовали, однако их можно было терпеть (хотя терпеть боль нельзя, и на этом и строится программа у хосписов и паллиативщиков!) и, самое главное, мама ходила, разговаривала, смотрела телевизор, по-прежнему много читала и была относительно активна. Именно с Морфином началось активное приближение конца.
Что чувствую и понимаю конкретно я. Что образовалась пустота. Которую я с каждым днём заполняю. Не вещами (вещи все останутся, я решила ничего не менять, не выбрасывать, не переставлять в течение, как минимум, года), а мыслями и действиями. Ушедшая жизнь близкого человека замещается чем-то новым. Мысли о близости, о том, что вот, мама пришла и сидит рядом, читает или шьёт или даже разговаривает со мной — да, существуют, однако это, по моему мнению, есть ничто иное как химия мысли. Мама ушла куда-то очень далеко — вот самое ясное ощущение, и вот — самое точное объяснение того, как я это чувствую.
Итак, я продолжаю.
И, наконец, когда нам казалось, что, уже добившись и адекватной терапии, и расположения нового врачебного персонала, и внимания специалистов, мы должны сделать ещё один маааленький шажок — попав к новому кардиологу, сделать, наконец, исследование, которого нам в течение нескольких лет упорно не назначал кардиолог прежний, — вот тут-то всё и началось!
Во время проведения исследования эхо-графии мама простудилась — то ли окно открытое, то ли кондиционер. 12 января, зима. До процедуры и после неё она постояла по 10 минут на улице, ожидая меня на машине (потому что, знаете же, что парковаться и даже останавливаться возле поликлиник сейчас нельзя — везде знаки, информаторы-стукачи пенсионного возраста — я однажды чуть не побила такого, а теперь ещё и камеры будут) — и простудилась окончательно. Иммунная система рухнула очень жёстко. Обострение бронхита, чудовищный кашель. Вернулись боли.
Сделаю отступление и напомню одну вещь. Которую упорно не хотят замечать даже специалисты. В 2014 году, когда болевые рецидивы пришли к нам, мы, встав на учёт в районном онкодиспансере, сделав сцинтиграфию (да, множественные воспалительные очаги, которые, правда, можно толковать и как метастазы, и как результат процессов, связанных с остеартрозом, что и подтвердилось впоследствии) попали к онкологу Юлии Алексеевне Архиповой. До этого она сама лечилась от того же заболевания и кое-что в этом понимала — и на основе практики, и на основе опыта. Я Юлию Алексеевну взяла, посадила в машину, и мы поехали к нам домой. Юлия Алексеевна посмотрела маму, переговорила с ней и назначила следующую схему (друзья, внимание, не думайте, что это никого не коснётся, учтите, пожалуйста, то, о чём я сейчас пишу, на возможное будущее — своё и близких!):
— Анастрозол (в течение 5 лет, по 1 таблетке 1 раз в день);
— Клобир (бисфосфонат) — от 1 600 до 2 400 мг. и — по потребности — выше, в день;
-Трамадол (до 400 мг. в день).
К данной схеме затем пришлось подключить фентонил, пластыри. Затем от него отказались — головокружение, слабость. Это уже наркотик.
На этой схеме Юлия Алексеевна велела продержаться три-четыре месяца. Сказала, что боли точно должны уйти.
Через слабость, рвоту и иные побочные явления — месяцы эти мы выдержали. Внимание! Боли ушли!
Тогда Юлия Алексеевна мне сказала: морфин — в самую последнюю очередь, а если можно — без него совсем. Это крест, это самое последнее, и это абсолютный конец. Я запомнила.
Четыре года мы жили более или менее спокойно.
Настал черёд взять своё бронхиту, новому толчку и сдвигам в иммунной системе, и, насколько я теперь понимаю, во всём организме. Всего лишь — потому, что я потащила её на исследование, которое (алилуйя!) нам, наконец, назначили.
Новый онколог. Молодой, умный, внимательный. Арам Арменович Арутюнян. (Не продержался долго в диспансере, уволился, порядочный, профессионал). Тоже без всяких вопросов согласился приехать домой. Тоже подтвердил, что всё, что видно на сцинтиграфии, есть вовсе не обязательно есть метастазы. Посоветовал невролога и КТ. На КТ зимой мы ехать не могли. Невролог азначила некую общую схему, не помогло. Однако на фоне уколов трамадола (и особенно коктеля трамадол+димедрол), а также назначенных неврологом препаратов, боль притуплялась. Мы возобновили приём бисфосфонатов.
Итак, у нас началась новая страница в истории. Она же оказалась и последней страницей. Но я об этом не догадывалась. Не догадывалась и мама. Мы делали всё, чтобы утишить боль, притупить её и надеялись выйти на те же результаты, что и четыре года назад. Вопрос был только — справится ли рухнувший на почве проклятой простуды и бронхита организм, но мы надеялись.
Мама ходила по квартире, готовила, сморела мои фотографии из поездок, читала, обсуждала со мной и с подругами какие-то дела. Она жила.
— Морфин — 10 мг — утро-вечер;
— Прегабалин, он же Лирика (препарат, который, оказывается, назначают наркоманам при ломках, и после двух таблеток моя мама рухнула в глубокий обморок);
Меж тем, я очень устала. И ещё приближалась поездка, которую я пока отменять не хотела. Вся эта история вместе, плюс — дружные советы врачей всё-таки положить маму в хоспис, под присмотр и на подбор адекватной терапии, в зависимости от того, как организм будет откликаться на те или иные препараты обезболивания, — всё это подталкивало к решению действительно положить маму в хоспис.
Читала и отзывы. Разные. Но в целом, впечатление по отзывам, скорее, хорошее. Меня встретили, провели по всему зданию, показали зимний сад, животных в клетках, палаты, что больные едят и т.д. И вот, далее — эпизод чрезвычайно любопытный. Привожу наш диалог с сотрудницей хосписа полностью. Происходил он, уже когда мы с сотрудницей прощались, в центральном холле хосписа.
— Хорошо. Вы планируете положить маму 12-го? У нас есть места.
— Да, нам бы хотелось 12-го. Мне улетать 15-го вечером, так что я бы хотела, чтобы мама адаптировалась к новым условиям с моей помощью.
— Итак, что у вас сейчас? Какое обезболивание?
— Морфин. Два раза в день по 10 мг.
— А вы знаете, у нас его нет?
— Такой дозы нет. Есть только по 65 мг.
— Это очень много, ей это нельзя. А почему вы меня раньше об этом не предупреждали?
— А мы не знали, что у вас за схема. А давайте вы лучше её положите в ЦПП?
— А там есть морфин 10 мг?
— Да. Там Анна Федермессер. Хорошо. Я постараюсь встретиться с ней и изложить вашу ситуацию с недостатком определённых дозировок морфина в Росздрав, в письме. У меня есть такой опыт. Кроме того, я журналист, и у меня есть возможность придать вашу проблему огласке. Всего доброго.
— Ой! Пока не надо ничего делать, писать, ладно? Я не знаю… Я спрошу…
— Что вы спросите? Вы же сказали — у вас нет. Я разберусь.
Уже на самом пороге она меня догнала. И сказала, что такой морфин нашёлся…
Странно, да? Что это было? Может быть, в последние мамины дни она вместо — вначале 20 мг. в день, а затем 40 мг. (доктор сообщила мне, что они увеличивают дозу и переходят на уколы с таблеток) решили давать ей 65 мг.? За неимением? Что вообще у них творится с наличием и дозировками? У меня не было ответа тогда, нет и сейчас. Я только знаю одно: альтернативы морфину у них нет или они её не видят. Они не признают комбинаций бисфосфонатов и коктейлей трамадола с другими обезболивающими. Они сразу переходят на морфин. Который глушит всё: сознание, волю, мыслительные процессы, речь — всё! Так произошло и с мамой, которая начала жаловаться на опасные рецидивы с первых же дней приёма морфина.
Ну, а дальше я буду писать о хосписе. И кто осилит это сейчас, может читать сейчас, кто не осилит — может сохранить мой текст или вернуться к нему позже. Ну, а кому не надо, кто думает иначе, кто считает, что с ним-то уж — никогда — тем желаю здоровья и долгих лет.
Морфий или, иными словами, Морфин в чистом виде представлен в виде белого порошка. Кроме успокаивающего и снотворного воздействия на организм используют морфий при раке для обезболивания. Как правильно использовать лекарство и каковы особенности его применения?
Общая характеристика онкологической боли и особенности применения лекарства при раке
Злокачественные опухоли – одни из самых опасных патологий в современной медицине. Опасные последствия выражаются не только в возможном смертельном исходе, но и в возникновении сильной некупируемой боли, которая приносит человеку много страданий. Каждый человек, страдающий злокачественным новообразованием любой локализации, на каждой стадии его развития сталкивается с болевым синдромом.
Зачастую, сильная боль возникает при раке 4 стадии, когда наблюдаются метастазы, иррадирующие из первичного очага в иные органы и системы. В это время врач предпринимает все меры, чтобы облегчить интенсивность боли и общее самочувствие больного. По данным исследований почти половина всех онко-больных не имеет полный контроль над симптомом, а четверть из них умирают не от самого злокачественного поражения организма, а от невыносимого болевого синдрома.
Прежде чем понять, как действует Морфин при обезболивании злокачественной опухоли, стоит рассмотреть, каков же механизм возникновения боли в данном случае и как она возникает. Итак, чтобы определить необходимый метод управления симптомом при раке, в первую очередь выясняют вид боли:
- Ноцицептивная. Болевые импульсы из ноцицепторов в головной мозг передаются с помощью периферических нервов. Ноцицептивная боль, в свою очередь, подразделяется на соматическую (острую или тупую), висцеральную (не четко определяемую) и связанную с проведенной ранее инвазивной операцией.
- Невропатическая. Болевой синдром в данном случае вызван повреждением нервной системы. Если у человека диагностирован рак в стадии прогрессии любой локализации, невропатическая боль может быть вызвана инфильтрацией корешка нерва, воздействием препарата для химиотерапии или лучей при лучевой терапии.
С течением времени прогрессии онкологического заболевания болевой синдром лишь усиливается в своей интенсивности, достигая максимальных показателей, когда болезнь доходит до 4 стадии. Наиболее эффективным считается применение Морфия при раке, который начали использовать для таких целей еще в далеком 1950 году. Позже, Всемирной организацией здравоохранения было принято решение о приеме такого лекарственного средства каждые 4 часа, чтобы добиться желаемого облегчения боли.
В те годы Морфин при развитии рака использовали только в таблетированной форме. На сегодняшний день также существуют инъекции (уколы) препарата. Выведение из организма разных форм выпуска Морфина происходит в течение разного периода времени. Инъекционная форма препарата обладает немедленным высвобождением и быстрым всасыванием. По этой причине Морфин в уколах можно принимать несколько раз в день. Если говорить о таблетированной форме лекарства, его выведение из организма довольно медленное, что позволяет использовать Морфин всего 1 раз в день.
Чтобы устранить боль, вызванную развитием злокачественной опухоли, таблетки принимают с расчетом 0,2-0,8мг/кг, каждые 12 ч. Гранулы препарата, которые предназначены для приготовления суспензии и внутреннего применения, готовят следующим образом: 20, 30 или 60мг гранул разводят в 10мл воды, 100мг – в 20мл, 200мг – в 30мл. Суспензию необходимо хорошо перемешать и выпить сразу после приготовления. Доза для одной инъекции Морфина – 1 мг. Препарат в данном случае вводят подкожно. Можно ввести лекарство в вену или мышцу, но в другой дозировке – 10 мг.
При каких обстоятельствах запрещено применять лекарство
Помимо столь высокой эффективности Морфина, используемого при злокачественных новообразованиях, существуют и противопоказания, которые бывают абсолютными и относительными. К первому виду относят:
- протекание в организме патологий, которые вызывают угнетение ЦНС или дыхания;
- развитие кишечной непроходимости;
- систематические судороги;
- частое повышение внутричерепного давления;
- травмирование черепа в прошлом;
- психоз вследствие алкогольной зависимости или иная острая алкогольная патология;
- развитие бронхиальной астмы, аритмии сердца, сердечной недостаточности, вызванной хронической легочной болезнью;
- тяжелое общее состояние, которое наблюдается после проведения оперативного вмешательства на желчевыводящих путях;
- развитие патологий органов брюшного отдела, требующих оперативного вмешательства;
- сопутствующий прием ингибиторов моноаминоксидазы (запрет на использование Морфина в течение двух недель после окончания их приема);
- индивидуальная непереносимость компонентов Морфина.
Относительными противопоказаниями к приему лекарственного препарата при раке считаются:
- протекание хронической обструктивной болезни легких;
- суицидальные наклонности у больного;
- алкогольная зависимость;
- развитие желчнокаменной болезни;
- эпилепсия;
- операции, которые ранее проводились на органах ЖКТ или мочевыводящих путей;
- развитие почечной или печеночной недостаточности;
- развитие гипотиреоза;
- у мужчин – протекание гиперплазии простаты;
- протекание тяжелой патологии кишечника воспалительного характера.
Также стоит внимательно принимать Морфин лицам в пожилом возрасте и детям. В таких случаях лекарство назначает только специалист и с учетом особенностей течения онкологической патологии. В период беременности и кормления грудью препарат используют в случае крайней необходимости.
Побочная симптоматика и передозировка
Побочные симптомы могут возникать со стороны многих органов и систем в организме. Если неправильно принимать Морфин, без согласования с лечащим врачом или с нарушением его рекомендаций, можно вызвать возникновение следующих негативных проявлений:
- со стороны центральной нервной системы и органов чувств: головные боли, головокружения, чувство постоянного беспокойства, апатия к окружающим людям, кошмары, снящиеся по ночам, парестезии, повышенное внутричерепное давление, подергивание мышц, невозможность координации движения, судорожный синдром, нарушение зрительной системы (помутнение перед глазами), нарушение вкусовых ощущений, появление ушного звона;
- со стороны сердечно-сосудистой системы: развитие брадикардии, тахикардии, нарушение сердечного ритма, пониженное или повышенное артериальное давление, обмороки;
- со стороны дыхательной системы: бронхоспазмы, развитие ателектаза;
- со стороны пищеварительной системы: тошнота, запоры или понос, рвотные позывы, развитие гастралгии, анорексии, холестаза, спазмов;
- со стороны мочевыводящих путей: понижение объема суточного диуреза, спазмы мочеточников, нарушенный процесс выведения мочи из организма;
- аллергия: покраснение кожного покрова лица, отечность лица или трахеи, общее недомогание, высыпания на коже, зудящий синдром.
Превышение дозировки лекарства может вызвать такие признаки передозировки:
- усиление холодного потоотделения;
- помутнение сознания;
- общее недомогание;
- повышение нервного возбуждения;
- нарушение сердечного ритма;
- тревожный синдром;
- признаки психоза;
- повышение внутричерепного давления;
- мышечная слабость;
- судороги;
- кома.
Если возникли подобные симптомы передозировки, проводят необходимые реанимационные мероприятия.
Особые указания во время приема лекарства
К особым указаниям, которых стоит придерживаться при назначении и в период непосредственного приема лекарственного средства, можно отнести:
- Если есть риск развития непроходимости кишечника, прием лекарства необходимо окончить.
- Если необходимо провести оперативное вмешательство на сердце или иное с сильной болью, Морфин оканчивают принимать за сутки до него.
- Если во время приема препарата возникает тошнота или рвота, разрешено совместное применение фенотиазина.
- Чтобы уменьшить побочное действие препарата на кишечник, рекомендовано применение слабительных средств.
- Вождение автомобильных средств в период лечения Морфином необходимо осуществлять осторожно, что касается и занятия деятельностью, требующей повышенного внимания.
- Совместный прием антигистаминных, снотворных и психотропных средств, то есть тех, которые влияют на центральную нервную систему, рекомендовано обсудить с лечащим врачом.
Сколько точно проживет тот или иной человек, страдающий злокачественным новообразованием любой локализации, не скажет ни один врач. Все зависит не столько от индивидуальных особенностей организма, сколько от своевременности назначения соответствующего лечения. По этой причине, чтобы избежать применения такого сильного препарата, как Морфин, рекомендовано обращаться к врачу при первых симптомах заболевания, когда оно протекает на начальной стадии.