Операция по удалению матки для многих является необходимостью для сохранения жизни и здоровья, да и качества жизни. В моем случае причиной удаления была быстро выросшая буквально за полтора года опухоль. Я уже писала о том, что назначенное мне лечение — дюфастон — только усилил рост миомы, хотя по словам врача он, как и беременность должны были миому уменьшить.
При прохождении очередной диспансеризации на работе я спросила врача, а потом и врача УЗИ, были ли на их практики случаи, когда миомы сами по себе рассасывались, но что получила однозначный ответ — нет. Перестать расти могут, а исчезают, если вообще исчезают, исключительно в климакс. До него мне более десяти лет. Более того, даже в глубоком климаксе миомы некоторым не дают жить спокойно, не проходят. Моей соседке по палате так же удаляли матку, но после кровотечения из-за миомы в 61 год.
Я попросила врача направить меня на удаление опухоли. Интенсивный рост с 7 до 13 недель, кровотечения, необходимость приема кровоостанавливающих препаратов, которые, по моим ощущениям способствовали изменению вен на ногах (как и сама опухоль, пережимая вены в области таза) — все это привело меня к такому решению. К тому же, уже хочется куда-то поехать, за границу, позагорать, не ожидая какого-нибудь кровотечения или страхового случая.
При прохождении диспансеризации я прошла всех необходимых врачей, сдала все анализы и получив все это на руки вместе с направлением на госпитализацию в назначенный день пришла в 86 городскую больницу, при которой я и проходила диспансеризацию.
Процедура удаления матки происходит после обязательного диагностического выскабливания, когда забирается соскоб шейки матки и из матки и гистероскопии. Происходит это под общим наркозом, все очень быстро, хотя надо сказать, что само ожидание процедуры меня пугало.
Через десять дней я получила на руки результаты гистологии и порадовалась, что все-таки решилась на удаление. У меня в матке нашли множественные полипы.
Операция была назначена. Полостная, так как опухоль большая, да и у врачей был страх пропустить что-нибудь.
Я поступила в отделение за сутки до операции, пришлось сделать свежую ЭКГ и сдать свежие анализы. Все было в норме. Вечером накануне операции пришлось чистить кишечник фортрансом — та еще гадость. На ночь дали феназепам и супрастин, видимо, чтобы поспала. Утром очищающая клизма и в кровать, где уже одели специальные антиэмболические чулки Ergoforma, которые предстояло носить 21 день после операции, чтобы не образовывались тромбы. Забрали на хранение ценные вещи.
В операционную везли уже на каталке. Я конечно, держалась до последнего, но в операционной разревелась. Очень хорошее отношение врачей, сестер, поддерживали, успокаивали. Все процедуры были размеренные, в начале установили катетер для наркоза в руку, затем поставили эпидуральный катетор, проверили, закрепили вдоль позвоночника и вывели на шею. Потом я как-то незаметненько и уснула.
Проснулась уже в реанимации, где мне в общем предстояло остаток дня и следующие сутки. Там было тяжело. Первые несколько часов нельзя было шевелиться. Да я и не особо могла. Одна рука с капельницами, другая с датчиками, которые постоянно измеряют пульс и давление. На лице назальная маска с кислородом. Только позже начали слушаться ноги, я смогла хоть как-то согнуть ноги в коленях, чтобы несколько разгрузить спину. Была в полудреме, все осложнялось тем, что я плохо вижу и была без линз я не могла понять день или вечер. Минуты тянулись долго. Боли не было. Только сразу после того как переложили на кровать немного болело.
Первые сутки кололи обезболивающие по первому требованию и без требования. Кололи в бедро. Реаниматолог все предлагала сделать обезболивание через эпидуральный катетер, но у меня разболелась голова из-за долгого и неудобного лежания и я просила делать кеторол внутримышечно. Реально больной препарат, такое впечатление, что он как бы отвлекал от основной боли, которая потихоньку все-таки уходила. Потом вообще ушла и появлялась, если только если я поворачивалась на бок, что можно было делать на вторые сутки реанимации. Не представляю как я дождалась перевода в послеоперационную палату. Можно было, конечно, попросить книги или журналы, но я без очков и в полумраке палаты ничего бы и не увидела. Единственное развлечение это можно было попить воды (надо было выпить не менее литра за день) и посмотреть в окно.
В послеоперационной палате мне замотали живот пеленкой, соорудив что-то типа бандажа, сразу почти меня усадили, потом подняли. Я прошлась до туалета и обратно. Живот тянуло, не не слишком. На следующий день я попыталась отказаться от обезболивающих, но мне сказали, что нельзя без них. Пришлось терпеть болезненные инъекции. Позже я попросила врача отменить инъекции и она заменила их на таблетки кетарол, которые мне разрешили пить по необходимости.
Самое сложное было наладить питание. Сложное потому, что после фактически трех дней голодания, многое было нельзя. В первый день можно было только куриный бульон и йогурт без сахара. Позже добавлялись уже протертые сухофрукты, протертое мясо и так далее по списку который нам выдали перед госпитализацией и который висел на двери нашей палаты.
Я ждала пятого дня после реанимации, чтобы поесть как человек, но меня обрадовали, что до конца пребывания в больнице у меня первый стол. Как это обидно. В больнице просто обалденная кухня — даст фору любому ресторану, какие запахи исходили от тележки с едой. Очень это угнетало. Боли не было, было неприятно только если появлялся кашель, или при напряжении живота. Шов обрабатывали, он отлично заживал. На седьмой день повязку сняли и сказали подсушивать шов на воздухе, мазали марганцовкой и зеленкой.
Все после операции ждали результатов гистологии. Так у соседки нашли атипические клетки и врачи очень были довольны, что уговорили ее на операцию, так как в перспективе — рак. Моя гистология пришла быстро — больница сотрудничает с Ситилаб, где анализы делают очень быстро.
На седьмой день после операции осмотр врача и снятие повязки — теперь он уже шов должен заживать без повязки, так сказать на воздухе. Выписка на десятый день. Потом больничный и время на восстановления.
Дома нельзя париться, только душ, шов не тереть. Антиэмболические чулки снимать только на ночь. Ну и конечно, не поднимать тяжести и так далее.
К операции морально готовилась год фактически. Мне сразу было ясно, что не обойтись без нее. Обидно, конечно. Лишний раз убедилась насколько люди уязвимые, что на фоне полного здоровья, отличных анализов может вдруг вырасти нечто, с чем современная медицина может справиться только радикально.