Мой малыш! Мой славный малыш! Ты уже есть, но тебя и нет.
Около двух лет назад судьба послала мне испытание. Попав в аварию, я выжила. Но оказалась в больнице с обширной раной на ноге. Необходимо было переливание. Только вот крови нужной мне группы и резус фактора в наличии не было. Тогда посторонняя девушка вызвалась помочь и стать донором. Так я обрела подругу. После выписки, мы хорошо сдружились и часто встречались.
Лена была замужем. Но детей не было. Все попытки выносить ребенка кончались ранним срывом беременности. Именно по этому поводу, Лена и оказалась тогда в больнице. Меня никто ни о чем не просил. Я сама вызвалась им помочь в рождении ребенка. После долгих раздумий и сомнений — Лена и Владимир согласились на этот шаг.
Забеременела я с первого раза, видно сильно хотела помочь. Мы втроем были безумно рады этому событию. На все консультации и процедуры ходили втроем. Я чувствовала себя счастливой от того, что даю ребятам возможность обрести счастье. Это малая доля благодарности за спасение моей жизни. Ведь Лена тогда, не задумываясь, отозвалась.
Время шло. Беременность проходила хорошо. Ребенок развивался. Мы с нетерпением ожидали следующей процедуры УЗИ. Этого не рождённого малыша уже любило целых трое людей. Это ли не счастье?
И вот однажды, ранним утром, он толкнул меня. Это непередаваемое ощущение. Эти толчки дают тебе возможность понять, что внутри тебя жизнь. Маленькая, беззащитная, полностью от тебя зависящая жизнь; крошка, которая благодаря тебе скоро появится на свет. Счастью не было предела.
В глазах будущих родителей я видела только счастье и любовь. Ребята постоянно повторяли, что их благодарность не имеет границ. А мне было достаточно видеть их лица.
Я не могу больше выносить разговоры Лены о подготовке к рождению моего ребенка. Я не хочу больше думать о том, что должна его отдать. Да мне даже увидеть его не положено при рождении, не говоря уже о прикосновении. Как так? Разве так можно? Ведь я тоже люблю малыша. Ведь я — мама. Как же можно запретить матери увидеть своего ребенка?
Эти мысли не дают мне покоя. Каждый новый день приближает рождение малыша, а заодно и вечную разлуку с ним. Я понимаю, что ребята смогут дать ребенку все и сразу. Но я мама! И я смогу подарить ему любовь и заботу! Он смысл моей жизни! Я все для него сделаю!
Я прекрасно понимаю, что своим отказом разобью сердца Лены и Вовы. Но я не могу отдать ребенка! Он мой и только мой. Как же мне поступить?
Некоторые не прочь выносить генетически чужого ребенка и используют эту возможность как способ зарабатывания денег. Но если у человека всю жизнь болит ампутированная нога или рука, то какие же рубцы оставляет проживший в теле — кто? Чужой наследник с чужими хромосомами или родная кровинка? Просто плод или человек? Действительно, одни относятся к подобному новшеству с пониманием, а другие — с ужасом и гневом. Думается, читателям будет интересна точка зрения профессионала. Б. В. Леонов — руководитель отделения клинической эмбриологии Научного центра акушерства, гинекологии и перинатологии РАМН.
— Человек не может реализовать инстинкт отца или матери естественным путем и принимает непростое решение — взять на воспитание чужого ребенка. И сталкивается с тем, что, с одной стороны, законы, призванные помочь усыновлению, на самом деле несовершенны, а с другой стороны, люди, которые отвечают за судьбу обделенных детей, весьма нечистоплотны и пытаются на этом заработать. А ведь счастье бездетных пар так близко и возможно. Благодаря последним достижениям медицины они могут иметь хоть дюжину своих
генетических детей. Но наше государство по-прежнему не хочет помочь своим гражданам. Все, что от него требуется, — решить некоторые юридические вопросы. Надеюсь, что о финансовой стороне дела мы сможем заговорить чуть позже, когда экономика страны выберется из кризиса.
Нужны законы
Вопрос этот юридически очень сложный, и проблема требует законодательного решения. Я бы хотел встретиться с депутатами Госдумы, в силах которых продумать юридическую сторону этого вопроса. И дал бы какие-то разъяснения, если они потребуются законодателям. Подсказал бы донору и реципиенту, как строить отношения друг с другом. Но пока я таких советов не даю, иначе по нашим сегодняшним законам можно иметь много неприятностей. За рубежом делаются подобные операции. И если возникает конфликт — он решается через суд. И пока что присяжные, как правило, остаются на стороне матери, не генетической, а выносившей ребенка.
Ещё один вариант для пар с бесплодием
В отношении эмбрионов слова adoption — усыновление — и donation — донорство — используются как синонимы; поскольку ребёнок рождается уже в новой семье, то формальный процесс усыновления отсутствует. Передача донорских эмбрионов регулируется не законом об усыновлении, а законом о передаче собственности; с момента трансплантации вынашивающая беременность женщина считается матерью ребёнка, а её муж — отцом, и их имена будут указаны в свидетельстве о рождении. Агентства предъявляют ряд требований к потенциальным усыновителям: они должны быть стабильной парой относительно молодого возраста (не старше сорока пяти лет для женщины), не курить и быть здоровыми в целом.
Передачей эмбрионов новым родителям в США занимаются различные клиники и специализированные агентства. Для биологических родителей это возможность дать жизнь своим детям — и это крайне важно для людей, которые верят, что жизнь зарождается в момент оплодотворения. Для бесплодной пары такое усыновление — возможность обрести ребёнка, пройдя через все этапы беременности и родов. В одной из специализированных клиник для Анджелы подобрали два эмбриона: было решено трансплантировать сразу два, поскольку большой удачей при этом считается сохранение беременности хотя бы одним ребёнком. Пересадка удалась — настолько, что Анджела беременна близнецами, то есть в семье скоро будет семеро детей. Она рассказывает, что контакт с биологическими родителями возможен на усмотрение новой семьи — при желании можно с ними связаться, общаться и даже дружить, но никаких прав на ребёнка у них не будет.
В настоящее время в Штатах около 600 тысяч эмбрионов находятся в замороженном состоянии, ожидая своего часа, и считается, что примерно их десятая часть доступна для усыновления другими родителями. В 2014 году произошло усыновление более тысячи эмбрионов — и в результате родилось примерно пятьсот детей. Чтобы получить возможность родить усыновлённого ребёнка — так тоже называют этот процесс, — придётся выложить от семи до двадцати тысяч долларов, и для США это дешевле, чем обычное усыновление.
К сожалению, показатель рождаемости в результате донорства эмбрионов остаётся не очень высоким — от тридцати до пятидесяти процентов, по разным данным. Это связано с тем, что не все эмбрионы выживают при оттаивании и не всем им удаётся прикрепиться к поверхности матки. Очевидно, что усыновляют во многих случаях женщины, у которых уже были проблемы с наступлением беременности, поэтому далеко не всегда процедура проходит успешно.
Возможность выбрать эмбрионы с конкретным бэкграундом зависит от программы: например, специализированные агентства предоставляют информацию о социальном и экономическом положении родителей-доноров и их медицинском анамнезе. В репродуктивных клиниках тоже проводятся программы донорства эмбрионов, но информации о семье, из которой они происходят, может быть очень мало — зато эти программы стоят дешевле. Наконец, возможен и вариант, когда семья самостоятельно подбирает доноров — они могут оказаться близкими друзьями, проходящими программу ЭКО. В таком случае всё равно лучше обратиться в агенство или к юристам, которые помогут сделать всё по закону.
Российским женщинам усыновление эмбрионов тоже доступно — в Европе или собственно в России. В отличие от Штатов, у нас возможно и вынашивание такого ребёнка суррогатной матерью. Цены на ЭКО, в том числе с донорскими эмбрионами, в России гораздо ниже: полный цикл может стоить порядка двухсот тысяч рублей.
Как и вокруг многих других аспектов рождения и усыновления детей, использование донорских эмбрионов становится предметом дискуссий. В США, например, занимающиеся этим клиники настаивают на том, чтобы родители были гетеросексуальной парой — значит, у одинокой женщины или двух женщин усыновить эмбрион не получится (для двух мужчин это невозможно по очевидным причинам). С другой стороны, усыновление эмбрионов занимает лишь малую часть от всех видов усыновления или суррогатного материнства; это относительно новое направление, которое, возможно, со временем станет доступнее для всех.
Для многих пар, обращающихся за ЭКО, важно знать, что не использованные ими эмбрионы не погибнут — именно уничтожение оставшихся эмбрионов, кстати, и является причиной неприятия ЭКО христианской церковью. В настоящее время усыновление эмбрионов — хороший вариант стать родителями для религиозных пар, у которых диагностировано бесплодие и по каким-либо причинам не может быть проведено ЭКО. Этот вариант подходит и женщинам, способным выносить беременность, но, например, утратившим яичники в результате онкологического заболевания, или тем, у кого есть большой риск передачи генетических заболеваний потомству.
Анджела, рассказывая о своей семье, часто подчёркивает, что верит в бога — и в науку одновременно. Одно не противоречит другому, тем более когда есть шанс дать жизнь детям, которые будет окружены любовью. Как сказала героиня нашего материала о суррогатном материнстве, хороши любые пути, которыми ребёнок обретает любящую семью, где о нём будут заботиться.