Перевод М. Донского
С насмешкой над моей гордынею бесплодной
Мне некто предсказал, державший меч в руке:
Ничтожество с душой пустою и холодной,
Ты будешь прошлое оплакивать в тоске.
В тебе прокиснет кровь твоих отцов и дедов,
Стать сильным, как они, тебе не суждено;
На жизнь, ее скорбей и счастья не изведав,
Ты будешь, как больной, смотреть через окно.
И кожа ссохнется, и мышцы ослабеют,
И скука въестся в плоть, желания губя,
И в черепе твоем мечты окостенеют,
И ужас из зеркал посмотрит на тебя.
Себя преодолеть! Когда б ты мог! Но, ленью
Расслаблен, стариком ты станешь с юных лет;
Чужое и свое, двойное утомленье
Нальет свинцом твой мозг и размягчит скелет.
Заплещет вещее и блещущее знамя, —
О, если бы оно и над тобой взвилось! —
Увы! Ты истощишь свой дух над письменами,
Их смысл утерянный толкуя вкривь и вкось.
Ты будешь одинок! — В оцепененье дремы
Прикован будет твой потусторонний взгляд
К минувшей юности, — и радостные громы
Далеко в стороне победно прогремят!
1.
С насмешкой над моею гордынею бесплодной
Мне некто предсказал, державший меч в руке:
Ничтожество с душой пустою и холодной,
Ты будешь прошлое оплакивать в тоске.
2.
И кожа ссохнется, и мышцы ослабеют,
И скука вьется в плоть, желание губя.
И в черепе твоем мечты окостенеют,
И ужас из зеркал посмотрит на тебя.
Припев:
В тебе прокиснет кровь твоих отцов и дедов –
Стать сильным как они тебе не суждено.
Над жизнью скорбей , и счастья не изведав,
Ты будешь как слепой смотреть через окно .
3.
Себя преодолеть когда б ты мог, но ленью ослаблен,
Стариком ты станешь с юных лет.
Чужое и свое – двойное утомленье
Нальет свинцом твой мозг и размягчит скелет.
4.
Заплещет вещее и блещущее знамя.
О, если бы оно и над тобой взвилось.
Ты истощишь свой дух над письменами,
Их смысл утерянный толкуя вкривь и вкось.
5.
Ты будешь одинок в оцепененье дремы,
Прикован будет твой потусторонний взгляд
К минувшей юности, и радостные громы
Далеко в стороне победно прогремят.
Меч (Перевод М.Донского)
С насмешкой над моей гордынею бесплодной
Мне некто предсказал, державший меч в руке:
Ничтожество с душой пустою и холодной,
Ты будешь прошлое оплакивать в тоске.
В тебе прокиснет кровь твоих отцов и дедов,
Стать сильным, как они, тебе не суждено;
На жизнь, ее скорбей и счастья не изведав,
Ты будешь, как больной, смотреть через окно.
И кожа ссохнется, и мышцы ослабеют,
И скука въестся в плоть, желания губя,
И в черепе твоем мечты окостенеют,
И ужас из зеркал посмотрит на тебя.
Себя преодолеть! Когда б ты мог! Но, ленью
Расслаблен, стариком ты станешь с юных лет;
Чужое и свое, двойное утомленье
Нальет свинцом твой мозг и размягчит скелет.
Заплещет вещее и блещущее знамя, —
О, если бы оно и над тобой взвилось! —
Увы! Ты истощишь свой дух над письменами,
Их смысл утерянный толкуя вкривь и вкось.
Ты будешь одинок! — в оцепененье дремы
Прикован будет твой потусторонний взгляд
К минувшей юности, — и радостные громы
Далеко в стороне победно прогремят!
С насмешкой над моей гордынею бесплодной
Мне некто предсказал, державший меч в руке:
Ничтожество с душой пустою и холодной,
Ты будешь прошлое оплакивать в тоске.
В тебе прокиснет кровь твоих отцов и дедов,
Стать сильным, как они, тебе не суждено;
На жизнь, ее скорбей и счастья не изведав,
Ты будешь, как больной, смотреть через окно.
И кожа ссохнется, и мышцы ослабеют,
И скука въестся в плоть, желания губя,
И в черепе твоем мечты окостенеют,
И ужас из зеркал посмотрит на тебя.
Себя преодолеть! Когда б ты мог! Но, ленью
Расслаблен, стариком ты станешь с юных лет;
Чужое и свое, двойное утомленье
Нальет свинцом твой мозг и размягчит скелет.
Заплещет вещее и блещущее знамя, —
О, если бы оно и над тобой взвилось! —
Увы! Ты истощишь свой дух над письменами,
Их смысл утерянный толкуя вкривь и вкось.
Ты будешь одинок! — в оцепененье дремы
Прикован будет твой потусторонний взгляд
К минувшей юности, — и радостные громы
Далеко в стороне победно прогремят!
Перевод М. Донского
С насмешкой над моей гордынею бесплодной
Мне некто предсказал, державший меч в руке:
Ничтожество с душой пустою и холодной,
Ты будешь прошлое оплакивать в тоске.
В тебе прокиснет кровь твоих отцов и дедов,
Стать сильным, как они, тебе не суждено;
На жизнь, ее скорбей и счастья не изведав,
Ты будешь, как больной, смотреть через окно.
И кожа ссохнется, и мышцы ослабеют,
И скука въестся в плоть, желания губя,
И в черепе твоем мечты окостенеют,
И ужас из зеркал посмотрит на тебя.
Себя преодолеть! Когда б ты мог! Но, ленью
Расслаблен, стариком ты станешь с юных лет;
Чужое и свое, двойное утомленье
Нальет свинцом твой мозг и размягчит скелет.
Заплещет вещее и блещущее знамя, —
О, если бы оно и над тобой взвилось! —
Увы! Ты истощишь свой дух над письменами,
Их смысл утерянный толкуя вкривь и вкось.
Ты будешь одинок! — В оцепененье дремы
Прикован будет твой потусторонний взгляд
К минувшей юности, — и радостные громы
Далеко в стороне победно прогремят!
YouTube Premium
Выполните вход, чтобы сообщить о неприемлемом контенте.
♥ ♥ ♥
С насмешкой над моей гордынею бесплодной
Мне некто предсказал, державший меч в руке:
Ничтожество с душой пустою и холодной,
Ты будешь прошлое оплакивать в тоске.
И кожа ссохнется, и мышцы ослабеют,
И скука въестся в плоть, желания губя,
И в черепе твоём мечты окостенеют,
И ужас из зеркал посмотрит на тебя.
В тебе прокиснет кровь твоих отцов и дедов,
Стать сильным, как они, тебе не суждено;
На жизнь, её скорбей и счастья не изведав,
Ты будешь, как слепой, смотреть через окно.
Себя преодолеть! Когда б ты мог! Но, ленью
Расслаблен, стариком ты станешь с юных лет;
Чужое и своё, двойное утомленье
Нальёт свинцом твой мозг и размягчит скелет.
В тебе прокиснет кровь твоих отцов и дедов,
Стать сильным, как они, тебе не суждено;
На жизнь, её скорбей и счастья не изведав,
Ты будешь, как слепой, смотреть через окно.
Заплещет вещее и блещущее знамя, —
О, если бы оно и над тобой взвилось! —
Ты истощишь свой дух над письменами,
Их смысл утерянный толкуя вкривь и вкось.
Ты будешь одинок! — в оцепененье дрёмы
Прикован будет твой потусторонний взгляд
К минувшей юности, — и радостные громы
Далёко в стороне победно прогремят!
В тебе прокиснет кровь твоих отцов и дедов,
Стать сильным, как они, тебе не суждено;
На жизнь, её скорбей и счастья не изведав,
Ты будешь, как слепой, смотреть через окно.
Себя преодолеть!
Ему поклонялись миллионы. Своим идолом его считал Арнольд Шварцнеггер. 10 лет он проносил титул «Самого сильного человека планеты», установив 31 мировой рекорд.
После операции на позвоночнике, старый хирург с изумлением спросил его: «Как вы могли ЖИТЬ с такой болью. Я даже не спрашиваю, как вы вообще могли что-то поднимать. «. Юрий Власов попытался улыбнуться и прошептал: «. И в черепе твоем мечты окостенеют, и ужас из зеркал посмотрит на тебя. «.
Это было похоже на бред, и Власову вкололи новое обезболивающее. Спустя 6 лет он издал книгу «Справедливость силы», в которой признался, что каждый раз подходя к новому весу, он зачитывал самому себе стихотворение бельгийского поэта Эмиля Верхарна, эмоционально по-возрастающей, и на словах «. Себя преодолеть!» взрывался так, чтобы ужас зачитанных строк не стал его судьбой.
Эмиль Верхарн «Меч» (в пер. М.Донского)
С насмешкой над моей гордынею бесплодной
Мне некто предсказал, державший меч в руке:
Ничтожество с душой пустою и холодной,
Ты будешь прошлое оплакивать в тоске.
В тебе прокиснет кровь твоих отцов и дедов,
Стать сильным, как они, тебе не суждено;
На жизнь, ее скорбей и счастья не изведав,
Ты будешь, как больной, смотреть через окно.
И кожа ссохнется, и мышцы ослабеют,
И скука въестся в плоть, желания губя,
И в черепе твоем мечты окостенеют,
И ужас из зеркал посмотрит на тебя.
СЕБЯ ПРЕОДОЛЕТЬ! Когда б ты мог! Но, ленью
Расслаблен, стариком ты станешь с юных лет;
Чужое и свое, двойное утомленье
Нальет свинцом твой мозг и размягчит скелет.
Заплещет вещее и блещущее знамя, —
О, если бы оно и над тобой взвилось! —
Увы! Ты истощишь свой дух над письменами,
Их смысл утерянный толкуя вкривь и вкось.
Ты будешь одинок! — в оцепененье дремы
Прикован будет твой потусторонний взгляд
К минувшей юности, — и радостные громы
Далёко в стороне победно прогремят!