Васе было лет 10 лет, когда от рака умерла его мама. Отец его второй раз так и не женился: не хотел мачехи для сына. Вася вырос в умного, красивого, воспитанного и с хорошим чувством юмора молодого человека. Он после окончания университета остался в областном городе работать мелким начальником. Когда я его случайно встретила на улице родного города, оказалось, что мы не виделись около 15 лет. Ну и зашли мы кофе попить и вспомнить школьные годы и остальных одноклассников: у кого жизнь удалась, а у кого не очень.
Когда официантка принесла кофе и к нему кусочек торта, мне так вдруг хорошо стало, знаете, то самое чувство «сейчас поговорим, вспомним, окунемся в прошлое». Каково же было мое удивление, когда Василий три раза перекрестился и еду благословил. Вот вроде нормальный был в школе, а тут те раз.
— Ты чего это? В секту баптистов, что ли, подался? Чего крестишься-то?
— А что, только баптистам положено креститься? — спокойно ответил Вася.
— Да нее. но все-таки. как-то, — замямлила я.
И начали мы друг другу про себя рассказывать и за всех расспрашивать. Так как из родного городка мы оба уехали, то рассказы наши длились несколько часов. Вина или пива мы не брали (оба ведем трезвый образ жизни), так и просидели за кофе. За многочисленными чашками кофе медленно и с грустью рассказал Василий про свою жизнь.
Женился он по любви на последнем курсе университета. Жена его с редким именем Авдотья была молодая, красивая, селянка и училась на том же курсе, что и он. Сыграли свадьбу скромную и начали жить в своей квартире (ипотеку на нее взяли). Все шло самым лучшим образом: есть работа, есть деньги и даже взаимная любовь. Потом счастливая Авдотья забеременела. И вдруг ни с того ни с сего — выкидыш. Со стороны как бы странно как-то: анализы хорошие, ребеночек развивается очень хорошо, и срок уже немаленький, границы риска перешел, и вдруг — умер. Врачи утешили, сказали, в организме сбоя не было, скорее всего, стресс имел место быть. Поудивлялись молодожены и начали стараться по второму кругу малыша завести. Но ни во второй, ни в третий, ни даже в четвертый раз ребенок не выживал: на строке 4-7 месяцев беременность оканчивалась. Уже все перепроверили: и кровь жены, и генетические анализы на несовместимость с мужем сделали, и даже паузы между беременностями делали. Результат один: все хорошо, а дети умирали, так и не родившись. Не знаю, кто им подсказал или сами от отчаяния, но поехали они к провидцу какому-то, который в горах Украины живет.
— Странные были чувства, — говорит Вася, — провидец этот смотрит так тепло в глаза и говорит. нет, не изысканно подбирая красивые слова, а по-простому, на людском языке, и назвал нам причину смертей наших нерожденных детей.
«Да в девке загвоздка-то. Подсыпала она тебе в питье гадость мертвую, вот и не рождаются от тебя дети у баб».
Василий с перепугу и неожиданности так и перекрестился. И на жену круглыми глазами смотрит.
«Да не твоя жена, сынок ты этакий, — помахал пальцем провидец, — вот крестился бы ты так исправно всегда, то не пришлось бы тебе гробики покупать».
И имя сказал ему — это было имя девушки, с которой он до свадьбы с Авдотьей встречался. Леся, когда почувствовала, что он уйти от нее хочет, поняла, что накрылась ее мечта в областном городе женой начальника быть. Вот и отомстила ему: в еду подсыпала чего-то и не единожды .
— Стой, стой какая Леся? — спросила я.
— Да одноклассница наша. встречались мы с ней год, но не смог я ее полюбить. Вроде и хорошая, а что-то не тянуло меня к ней. И матери нет, чтоб посоветоваться. А потом, когда жену будущую встретил и влюбился, решил, что к двум сразу непорядочно ходить, и расстался с Лесей. Хотел мирно, без истерик.
— Тю. а я и не знала, что вы встречались-то.
— Вот монах этот нам и помог. У нас растет четверо красивых и здоровых детей.
Прошло 25 лет после окончания школы, и на встрече одноклассников та самая Леся рассказывала мне, что замуж выходила дважды. Но с первым мужем расстались, через три года вышла второй замуж. Но детей у нее ни в первом, ни во втором браке так и нет. И ездит она по всем святым местам России и Украины, и медицинским светилам Германии денег не жалеет, но даже забеременеть не может. Все ее, бедную, жалеют вокруг. А мне ее не жалко. Это был ее выбор .
А я, когда рядом с ней сидела, тоже еду и себя перекрестила. С тех пор на людях — в мыслях, а дома — откровенно — благословляю еду. И детей научила. Ведьмы — они не всегда с бородавкой на носу и горбом, бывают даже очень ничего выглядят.
История 1. За удовольствие приходится платить
Пациентка М. рано вышла замуж. Вместе с мужем детей не хотели. Хотели пожить в свое удовольствие. Пользовались противозачаточными средствами. Несколько раз приходилось делать аборт. В результате, по заключению врачей, беременность стала невозможной. Прошли годы и супруги поняли, какой грех они совершили. Жизнь без детей стала для них невозможной, пресной, они старались сделать все, что бы жена забеременела: ходили к врачам, подбирали оптимальные сроки, но все тщетно. Пришлось мне за них взяться. Мы вместе, в союзе, проделали все, что описано выше. Я прочищала пациентам энергетические каналы в районе половой чакры, наговаривала воду для питья. Много времени они потратили на посещения храмов и монастырей. Молились Божьей матери с младенцем об отпущении грехов и о подании Божьего Начала (Дитя). И произошло чудо. Господь дал им сразу тройню, беременность протекала тяжело, мне приходилось помогать и в этот период, но все кончилось благополучно. Сколько радости и счастья пришло в семью! Жизнь, как будто, начиналась заново и все прошлое, греховное, отошло на задний план.
История 2. Москва слезам не верит
Ко мне обратилась пациентка К. со своим красавцем-мужем. Обеспеченная семья. У мужа отец – высокопоставленный чиновник. Соответственно у молодых прекрасная квартира, у мужа – престижная работа. А детей – нет. Пришла жена и попросила ей помочь.
– Так у Вас все в порядке! – сказала я.
– Как в порядке, – недоумевала она, – значит у мужа?
– Как Вам сказать, с мужем придется поработать, однако ребенок у него уже есть.
– Не может быть, откуда!? – жена была в шоке.
– Уж не знаю откуда, да только есть, – утверждала я, – разберитесь с мужем и приходите.
Через некоторое время пришел муж и рассказал такую историю.
Когда он поступил на первый курс института, отец купил ему отдельную квартиру. Пусть сынок учится спокойно. Сынок особым шалопаем не был, учился прилежно, боялся обидеть отца. Он его вообще побаивался, слушался беспрекословно. Перешел сынок на второй курс. А тут, глядь, и первая любовь его подоспела. Учились они в школе в одном классе и очень друг к другу неравнодушны были. Отец про ту любовь знал, но подругу сына не признавал и видеть не хотел. Проста очень, из рабочей семьи, мать уборщица, отец – слесарь на заводе. Не в пару такая пигалица его ясну соколу. А она – возьми, да со второго раза и поступи в институт, на курс ниже своего одноклассника. И закрутилась тут у них снова любовь, да еще пуще прежнего. Оглянуться не успели, а уж тут в весеннюю сессию три хвоста, приказ на отчисление, и любовь его на шестом месяце беременности.
Тут уж и отец подхватился, понял, что зазевался маленько. Где надо поговорил – оставили сына в институте, осенью экзамены пересдавать. А девице той пригрозил неприятностями немалыми (а сделать их он мог, не сомневайтесь), да деньгами и откупился. Любовникам же приказал строго настрого друг друга забыть и не встречаться.
За это время муж раз десять ко мне приходил. Я с ним работала, организм чистила, семенники восстанавливала, энергию в них вливала. А для пущего эффекта травяной сбор давала, который в этих случаях помогает.
Только с третьего сеанса мне удалось их разговорить, признания в любви и чувства были искренними, глаза светились. Каналы прочистились и матка раскрылась. Надо было закрепить успех, и я настоятельно просила их поехать отдыхать на море, как в их молодости, обновить и закрепить вновь появившееся чувство взаимной любви. И они поехали в Крым, в романтический Коктебель, в самый прекрасный, бархатный сезон.
Вот как описывал его прекрасный поэт Осип Мандельштам, который не раз бывал там и очень любил эти края:
Золотистого меда струя из бутылки стекла
Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела:
«Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,
Всюду Бахуса службы, как будто на свете один
Сторожа и собаки, – идешь – никого не заметишь.
Как тяжелые бочки, спокойные катятся дни,
Далеко в шалаше голоса – не поймешь, не ответишь.
После чаю мы вышли в огромный коричневый сад,
Как ресницы – на окнах опущены темные шторы.
Мимо белых колонн мы пошли посмотреть виноград,
Где воздушным стеклом обливаются сонные горы.
Я сказал: «Виноград, как старинная битва, живет,
Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке,
В каменистой Тавриде наука Эллады, – и вот
Ну, а в комнате белой как прялка стоит тишина.
Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала.
Помнишь, в греческом доме: любимая всеми жена, –
Не Елена, другая, – как долго она вышивала?
Золотое руно, где же ты, золотое руно?
Всю дорогу шумели морские тяжелые волны,
И покинув корабль, натрудивший в морях полотно,
Одиссей возвратился, пространством и временем полный.
Неспешность и покой Тавриды, темно-синее море и далекие сонные горы Коктебеля захватили и очистили их. И они пошли в горы, поднимались все выше и выше, пока не заблудились среди скал. Наступил вечер, стало темно. И тут, откуда ни возьмись, появились черные тучи, ударил гром и полился такой ливень, что, казалось, начался всемирный потоп. Они с трудом нашли в горах пещеру и мокрые и испуганные спрятались там. Было такое ощущение, что спасения уже нет, они заблудились и их не найдут. Гремел гром, стена ливня закрывала вход в пещеру. Они плакали, вспоминали всю свою прошедшую жизнь, как она была прекрасна, какие чудесные в ней были моменты и вдруг отдались друг другу с такой страстью и любовью, какой не знали даже в первые дни своей любви. …
Наступило утро, ярко светило солнце, супруги-любовники вышли из пещеры и недалеко впереди увидели просвет. Сразу за ним был виден Коктебель.