Элиот томас стернз бесплодная земля анализ

Томас Стернз Элиот: поэт и критик

1. ТОМАС СТЕРНЗ ЭЛИОТ- РЕФОРМАТОР СОВРЕМЕННОЙ ПОЭЗИИ И КРИТИКИ

Элиот родился и провел свою юность в США. Его родина — город Сент-Луис в штате Миссури. Он вырос в состоятельной и респектабельной семье, где получил пуританское воспитание, где уже в раннем детстве ему были преподаны уроки строгой самодисциплины и выдержки. Выдержка, такт, достоинство определили особенности его поведения и личности. Элиот окончил школу в Сент-Луисе, в 1906 году поступил в Гарвардский университет.

Мы грезили в русалочьей стране
И, голоса людские слыша, стонем
И к жизни пробуждаемся и тонем.
(Пер. А. Сергеева)

Стихи Элиота холодны, в них переданы внеличные чувства людей. В отличие от романтиков Элиот не высвобождает эмоции, а бежит от них. Элиот создавал деперсонализированную поэзию, в которой нет образа индивидуализированной личности.

Идея кризиса гуманизма, столь характерная для Элиота, проявилась уже в его ранних стихах в образе холодного бездушного мира, где гибнут мечты и надежды, где затухают голоса людей и слышны лишь стоны, где умерщвляются эмоции.

Таким образом, Элиот выделяет три особенно близкие ему поэтические традиции — метафизическую, классицистскую и символистскую. Он декларирует и осуществляет в своих стихах отказ от романтической традиции, что связано с отказом от эмоционального и индивидуального восприятия жизни. В поэтике Элиота использован принцип слияния различных видов искусства — музыки, живописи, развивающегося кинематографа.

В связи с этим и сам процесс поэтического творчества Элиот рационалистически структурирует, выделяя в нем следующие основные этапы: начальный, когда поэт полностью освободил себя от власти эмоций; кульминационный этап напряжения всех сил, рождающих спонтанно слова и образы творимого произведения; заключительный этап, когда творческий подъем сменяется рациональным критицизмом по отношению к плодам вдохновения, когда начинаются необходимые исправления и усовершенствования.

И как же осмелюсь?
И как же я начну?
(Пер. А. Сергеева)

Если романтический канон требовал поэтизации возвышенных чувств влюбленного, то в стихотворении Элиота все противостоит этому: лысеющий Пруфрок подобен жалкому насекомому, тело которого прикрепляют булавкой к стене для всеобщего обозрения. Боль унижения вызывает судороги. И все детали фиксируются с бесстрастной четкостью — от урбанистических реалий до рыжеватых волосков на руке дамы, перебирающей пальцами шаль. Пруфрок тщится совершить нечто, но не смеет.

Так, может, после чая и пирожного
Не нужно заходить на край возможного?

Нет! Я не Гамлет и не мог им стать;
Я из друзей и слуг его.
По временам, пожалуй, смехотворный —
По временам, пожалуй, шут.

И каждый встречный фонарь
Как барабанный удар,
И всюду, куда ни глянь,
Ночь сотрясает память,
Как безумец — сухую герань.

Думаю я, что мы на крысиной тропе,
Куда мертвецы накидали костей.
(Пер. А. Сергеева)

Ты,
Иудей или эллин под парусом у кормила,
Вспомни о Флебе: и он был исполнен силы и красоты.

Мы полые люди,
Мы чучела, а не люди
Склоняемся вместе —
Труха в голове,
Бормочем вместе
Тихо и сухо,
Без чувства и сути,
Как ветер в сухой траве
Или крысы в груде
Стекла и жести.
(Пер. А. Сергеева)

Вот как кончится мир
Вот как кончится мир
Вот как кончится мир
Не взрыв но всхлип

4. ПОЗДНЕЕ ТВОРЧЕСТВО ЭЛИОТА. ЭЛИОТ КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ КРИТИК

В позднем творчестве Элиота обозначилось движение к неоклассицизму, что было связано с его обращением к англо-католицизму.

Современная буржуазная цивилизация претила Элиоту утратой духовного начала, вырождением культуры. В поисках идеала и цельности мира он обращается к средневековью и религии. Идея цельности мира отождествляется Элиотом с Богом.

Элиот выступал как литературный критик, обращаясь к рассмотрению важных теоретико-методологических проблем. Особый интерес вызывала у него проблема традиции, вопрос о соотношении творческой индивидуальности и традции. Пренебрежение традицией Элиот связывает с неизбежным движением к распаду культуры.

1. Murdoch I. T. S. Eliot as a Moralist // T. S. Eliot: A Symposium for his 70-th Burthday. — L. 1958. — P. 20.

2. Цит. по: Mathissen F. 0. The Achievements of T. S. Eliot. — N. Y., 1959. — P. 106.

3. Мортон А. Л. От Мэлори до Элиота. — М., 1970. — С. 218 -219.

4. Critiques and Essays on Modern Fiction. 1920—1951. — N. Y., 1952. — P. 426.

5. Зверев А. М. Модернизм в литературе США. — М., 1979. — С. 81.

Мы — полые люди. Мы пугала, а не люди, Склоняемся вместе, Труха в голове.

Т. С. Элиот: путь к славе. Поэт, драматург, критик, культуролог, при жизни стяжавший статус живого классика, Т. С. Элиот (1886—1965) по праву признан центральной фигурой англо-американской поэзии XX в. Реформатор англоязычного стиха и критики, он в равной мере принадлежит обеим литературам (как Генри Джеймс); его рассматривают в курсах и английской, и американской литературы.

Он родился в США, его английские предки, переселившиеся в Америку, жили в Новой Англии, старейшем культурном очаге страны, давшей немало выдающихся представителей национальной культуры. В семье культивировались жесткие пуританские традици, высокие нравственные требования и культ самодисциплины. Поэт учился в Гарварде, питомнике американской аристократии (там же, где и его радикальный антипод Джон Рид), потом во Франции (Сорбонна), наконец в Англии. К началу 1910-х гг. относятся его первые поэтические опыты.

Нет! Я не Гамлет и не мог им стать,

Я из друзей и слуг его.

Услужливый, почтительный придворный, Благонамеренный, витиеватый,

Напыщенный, немного туповатый,

По временам, пожалуй, смехотворный —

По временам, пожалуй, шут.

Это чаша, с которой Христос на Тайной вечере обходил своих учеников. Хранительницами чаши Грааля были девы, обесчещенные королем Артуром и его рыцарями, за что виновного постигло божественное возмездие: короля покинула детородная сила, земля его была поражена бесплодием, чаша же исчезла. Рыцарь, который найдет чашу и ответит на магические вопросы, избавит короля от бесплодия, страну — от проклятия и вернет земле ее животворную силу.

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Бутенко Анна Анатольевна

Похожие темы научных работ по языкознанию и литературоведению , автор научной работы — Бутенко Анна Анатольевна

Комплексный концепт ‘пространство’ является универсальным, ключевым для выражения культурных характеристик национального языкового сознания. Существенность понятия пространства и значимость данного концепта в языковой картине мира приводят к тому, что пространственные значения и значения пространственных (локативных) отношений пронизывают систему всех знаменательных частей речи и формируют разные классы ориентиров (предлогов, наречий и местоимений)1. Особую роль в выражении пространственных категорий играют служебные части речи — предлоги с пространственной семантикой, определяющие позицию объекта в пространстве относительно некоторого ориентира.

Преломляясь в творчестве отдельного автора, комплексный концепт ‘пространство’ становится важным конституентом индивидуально-авторской концеп-тосферы. В художественном произведении, по словам Д. М. Поцепни, перед читателем в словесной форме разворачивается авторская картина мира, проявляющаяся в системе индивидуально-авторских концептов2.

Название поэмы включает в себя несколько пластов: во-первых и прежде всего, бесплодная земля — это крупный город-мегаполис, символизирующий собой также упадок цивилизации и обезличивающий своих обитателей. В поэме это, в основном, Лондон, но автор ставит в один ряд со столицей Англии такие древние города-эпохи, города-цивилизации, как Афины, Иерусалим, Вена, подчеркивая их одинаковую сущность: все они за свою более чем тысячелетнюю историю пережили подъем ремесел или промышленности, расцвет искусств, а в настоящий момент находятся в стадии разрушения, разложения.

Второй пласт — это природные ландшафты: пустынные горные местности без капли воды, необрабатываемая, потрескавшаяся земля, покинутая река с опавшими листьями, цепляющимися за берег, как пальцы утопленников.

— опустошенность, пустота городского пространства (empty chapel, our empty rooms)5;

— населенность пространства города обезличенной массой опустошенных, полых людей (crowds of people, A crowd flowed over London Bridge), внутри которой каждый человек изолирован от других (We think of the key, each in his prison / Thinking of the key, each confirms a prison), замкнут на самом себе (‘You know nothing? Do you see nothing? Do you remember /Nothing?’)6;

— призрачность, нереальность города, и, как результат, разрушение его самого или каких-либо его составляющих (Unreal City, / Under the brown fog of a winter dawn, / A crowd flowed over London Bridge; Falling towers / Jerusalem Athens Alexandria / Vienna London / Unreal; London Bridge is falling down falling down falling down; What is the city over the mountains / Cracks and bursts).

Среди периферийных когнитивных признаков концепта ‘город’ можно выделить дополнительные (световые и цветовые) описания городского пространства, а также характеристики предметов:

— редкость солнечного света в пространстве города; тусклое, неяркое освещение пространства, что связано либо с временем суток (утро, вечер), либо с временем года (осень, зима), а также ограниченность освещенного пространства (In the faint moonlight; In a flash of lightning);

— преобладание темных, мрачных оттенков в описаниях городских ландшафтов: коричневого и лилового, в семантемах которых на периферии присутствуют пейоративные семемы (Under the brown fog of a winter dawn; At the violet hour, the evening hour that strives / Homeward), актуализирующиеся и становящиеся ядерными при передаче на русский язык: Под бурой пеленой тумана зимним утром; Как сумеречный час лиловый вновь ведет домой /Из плаванья матроса1 (перевод Я. Пробштейна);

— дефектность, ущербность в характеристиках составляющих города (you know only / A heap of broken images; Or under seals broken by the lean solicitor; Revive for a moment a broken Coriolanus).

Необходимо отметить, что пространство вне города, природа, является как бы логическим продолжением описания города. У них много общих, полностью совпадающих когнитивных признаков. Рассмотрим некоторые особенности, отличающие данный компонент комплексного концепта ‘пространство’ от концепта ‘город’. Природный ландшафт делится на группы: горные местности (преобладают в поэме), речной пейзаж и равнины (самая малочисленная группа). В данном компоненте комплексного концепта ‘ пространство’ актуализированы следующие ядерные когнитивные признаки:

— преобладание горных местностей, скалистых и песчаных (in the mountains; Here is no water but only rock /Rock and no water and the sandy road);

— речной пейзаж представлен осенними зарисовками реки Темзы, оставленной и людьми, и нимфами (The nymphs are departed).

Среди периферийных когнитивных признаков можно выделить один, отличающий данный компонент концепта ‘пространство’ от рассмотренного выше концепта ‘город’:

— отсутствие воды в горах и на равнинах (The road winding above among the mountains / Which are mountains of rock without water; There is not even silence in the mountains/ But dry sterile thunder without rain; . Over endless plains, stumbling in cracked earth /Ringed by the flat horizon only), засуха — основная характеристика составляющих горного ландшафта (Anddry grass singing; A little life with dried tubers).

Остальные периферийные когнитивные признаки (т. е. световые и цветовые характеристики) совпадают с периферией пространства города (The wind / Crosses the brown land, unheard; And bats with babyfaces in the violet light; The river’s tent is broken).

1 См.: Кубрякова, Е. С. Части речи с когнитивной точки зрения / Е. С. Кубрякова. — М. : Ин-т языкозн. РАН, 1997.

2 См.: Поцепня, Д. М. Образ мира в слове писателя / Д. М. Поцепня. — СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1997.

3 См.: Gish, N. Time in the Poetry of T. S. Eliot / N. Gish. — Macmillan Press Ltd., 1981. — C. 49.

6 Там же. — С. 27, 38.

7 Элиот, Т. С. Полые люди / Т. С. Элиот. — СПб. : Кристалл, 2000. — С. 427, 434.

9 Gish, N. Time in the Poetry. — С. 36.

10 См.: Йонкис, Г. Э. Английская поэзия XX века / Г. Э. Йонкис. — М. : Высш. шк., 1980. — С. 107.

Оценки ряда явлений литературы у Элиота нескрываемо пристрастны. Особую недоброжелательность у него вызывали авторы, разделяющие романтическое понимание поэзии, а также поборники гуманизма как предпосылки художественного творчества, обладающего высоким этическим значением. Философия гуманизма отвергалась Элиотом, так как он считал, что идея свободной и самоутверждающейся индивидуальности утратила под собою почву.

Вместе с тем прочтение классики, предложенное в его работах, носит новаторский характер. По сути, менялось само представление об истории литературы, впервые представавшей как целостный процесс, логика которого понимается как развитие собственно эстетических идей, хотя они основываются на меняющемся постижении сущности мира и исторически обусловленных формах духовной и нравственной ориентации. Особое значение имело выдвинутое Элиотом истолкование сущности искусства, которое призвано выразить «сознание вечного так же, как и сознание сегодняшнего, — вечного и сегодняшнего в их единстве

Потерянное поколение (фр. Generation perdue, англ. Lost Generation) — литературное течение, возникшее в период между двумя войнами (Первой и Второй мировой). Это течение объединяло таких писателей, как Джеймс Джойс, Эрнест Хемингуэй, Эрих Мария Ремарк, Анри Барбюс, Ричард Олдингтон, Эзра Паунд, Джон Дос Пассос, Фрэнсис Скотт Фицджеральд. Потерянное поколение — это молодые люди, призванные на фронт в возрасте 18 лет, часто ещё не окончившие школу, рано начавшие убивать. После войны такие люди часто не могли адаптироваться к мирной жизни, многие кончали с собой, некоторые сходили с ума.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

Томас Стернз Элиот

Настоящий том серии ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ дает возможность по-новому взглянуть на творчество Томаса Стёрнза Элиота, одной из легендарных фигур литературного модернизма. Этот американец, чьи предки переселились в Америку в XVII в., в 1914 г. неожиданно стал экспатриантом (а затем и британским подданным). «Пуританин» по восприятию мира, Элиот был втянут его современником Э.Паундом в орбиту новейшей словесности (Дж.Джойс, У.Льюис, поэты-имажисты). Позднее это не помешало Элиоту не только сделаться автором, нашедшим в поэзии модернистский эквивалент христианства, но и стать к концу 1930-х видным представителем просвещенного христианского консерватизма. Впрочем, религиозное обращение лишний раз подчеркнуло противоречивость Элиота: сложное сочетание традиционализма и авангардистского эпатажа, проблем в отношениях с женщинами и воспевания своей «музы» по примеру Данте, критики лондонской богемы и апологии ряда радикалов модернизма. Но как именно ни позиционировал бы себя в разное время Элиот, поэт, сменив несколько общественных масок, так и остался во многом фигурой загадочной. Ключ к загадке Элиота — его самое известное произведение, поэма БЕСПЛОДНАЯ ЗЕМЛЯ. В ней нашли отражение многие черты эстетского модернизма 1910-1920-х годов: рефлексия на тему «смерти Бога», «заката Запада»; поиски нового идеала через предельное разочарование; «поток сознания», перенесенный в лирику; изощренные символистские метафоры; ритуалы, мифы, спроецированные на современность; сочетание высокого слога и низовой идиомы; богоискательство; отсылки к оккультным опытам, кощунству; скандальный эротизм; игра и глубинная автобиографичность. Первый русский перевод БЕСПЛОДНОЙ ЗЕМЛИ был блестяще выполнен в 1974 г. А.Я.Сергеевым. Однако поэма, выдержавшая затем немало переизданий и позднейших переводов, ни разу не печаталась в России целиком. В настоящем издании она впервые публикуется по-русски без искажения авторской воли, по первому книжному изданию 1922 г. Параллельный английский текст позволяет оценить мастерство Элиота и качество перевода А.Я.Сергеева. Публикацию дополняют переводы рукописи первой редакции БЕСПЛОДНОЙ ЗЕМЛИ, рецензий и критических откликов на поэму — от В.Вулф до К.Брукса, основателя американской школы «новой критики», а также полный перевод книги Элиота СВЯЩЕННЫЙ ЛЕС, где им заложены принципы понимания собственного творчества и модернистской поэзии в целом.
Представленный в данном томе перевод первой редакции БЕСПЛОДНОЙ ЗЕМЛИ имеет особую ценность — этот вариант поэмы значительно отличается от ее окончательной версии, переработанный Элиотом по совету Э.Паунда. Издание снабжено богатой иконографией поэта и его окружения.

Лучшая рецензия на книгу

Все слова восхищения и восторга, которые я бы хотела написать в этом отзыве, сразу же померкли. Они банальны по своей природе и стали еще примитивнее перед гениальностью того, что сотворил Элиот. Это небольшая поэма, выносящая мозг не столько стилистикой, сколько истиной, разрушающей и поглощающей сознание целиком.
Эта поэма — сплошь символические образы, поток сознания и обрывки мыслей, нагоняющие друг друга, как огромные величественные волны. Они накрывают собой, выбивают из колеи, смывают пелену, скорее плесень, за которой прячется жестокая правда о бренности бытия, о бессмысленности существования, всей тщетности и трагичности мира.
Элиот прорисовывает картину через миф, как и Джойс в своем «Улиссе», который я не читала, но просматриваю часто.
В одну простую на первый взгляд (!) фразу

Я покажу тебе ужас в пригорошне праха.

вложен глубокий и вместе с тем простой и ясный смысл о том, что ничто не вечно, все проходит, все обречено на смерть и тлен, и что не нужно обольщаться на переливчатые обманные краски мира и верить в пустые слова, как это сделала Кумская Сивилла, попросив у Аполлона столько счастья, сколько пылинок вместит ее горсть. Аполлон пообещал, напрочь забыв о том, что Вечность присуща только Творцу, а все остальное стареет, превращается в прах. Он сдержал обещание, подарив Сивилле жизнь длиною в пылинки в ее горсти, но остановить Время он не смог. Время шло, Сивилла превращалась в дряхлое подобие человека, хотела умереть, но не могла.

Нет и не будет никогда рая на земле. Будут войны, уносящие невинные жизни, будут многодетные матери со вставными челюстями в тридцать один год, ждущие мужей с этих войн. Будут разрушенные города, в которых деревья останутся мертвыми, не дающими тень, потому что земля пропитана кровью и не вернет никого, кто в ней похоронен.

Человечество живет на опустошенной бесплодной земле, влачит вялое и бессмысленное существование, на которое само же себя и обрекает. Человек — это единственная причина хаоса на земле. Он проходит по ней, оставляя за собой кровавые следы, в которых сам же вязнет, захлебывается и умирает. Так и проходит жизнь, просачиваясь сквозь пальцы в безрассудном стремлении человека обладать тем, над чем он не имеет власти.

Глупые люди в поисках Святого Грааля.

И тогда гром сказал
DA
Datta: что же мы дали?
Отчаянье жить мгновеньем
Стоящее столетий благоразумья
Сим и лишь сим мы и жили
Чего не отыщешь ни в некрологах
Ни в эпитафиях наших затянутых паутиной
Ни за печатями сломанными адвокатом
В пустых наших квартирах.

Чтобы оценить гениальное творение нужно чувствовать его. Не читать. Чувствовать!

Все слова восхищения и восторга, которые я бы хотела написать в этом отзыве, сразу же померкли. Они банальны по своей природе и стали еще примитивнее перед гениальностью того, что сотворил Элиот. Это небольшая поэма, выносящая мозг не столько стилистикой, сколько истиной, разрушающей и поглощающей сознание целиком.
Эта поэма — сплошь символические образы, поток сознания и обрывки мыслей, нагоняющие друг друга, как огромные величественные волны. Они накрывают собой, выбивают из колеи, смывают пелену, скорее плесень, за которой прячется жестокая… Развернуть

Твердый переплет, 560 стр.
Тираж: 1500 экз.
Формат: 70×90/16 (170х215 мм)

Поделитесь своим мнением об этой книге, напишите рецензию!

Рецензии читателей

Этой поэме не нужны рецензии.
Трактовки — да, толстые тома толкований — наверное, поклонники — безусловно.
Рецензии не нужны. Это же магия, как отрецензировать магию? Как рассказать, как тянутся к тебе прозрачными пальцами невидимые сущности этого ажурного текста?

Почти у каждого заочное знакомство с «Бесплодной землёй» состоялось с многократно цитируемого «fear in a handful of dust». И, завороженный, ты начинаешь искать текст целиком, а найдя и прочитав, понимаешь, что только стоишь на границе бесплодных земель. Ничего-то ты не понял и не осознал, только следил за мерцанием текста и брёл куда-то наощупь, повинуясь неровной пульсации ритма.
Потерянные детали находятся то тут, то там.
Мне безумно нравится третья глава.
Мне нравятся все, но третью можно объять с первого прочтения.

Я не знаю, стоит ли говорить о том, что делает Элиот с ритмом, рифмой, поэзией вообще. Наверное, стоит, но я не буду. Он делает магию, и на этом я буду стоять.
Пожалуй, когда я буду читать поэму в следующий раз, я буду делать это вслух.

Прочитано в рамках игры LinguaTurris.

Этой поэме не нужны рецензии.
Трактовки — да, толстые тома толкований — наверное, поклонники — безусловно.
Рецензии не нужны. Это же магия, как отрецензировать магию? Как рассказать, как тянутся к тебе прозрачными пальцами невидимые сущности этого ажурного текста?

Почти у каждого заочное знакомство с «Бесплодной землёй» состоялось с многократно цитируемого «fear in a handful of dust». И, завороженный, ты начинаешь искать текст целиком, а найдя и прочитав, понимаешь, что только стоишь на границе бесплодных земель. Ничего-то ты не понял и не осознал, только следил за мерцанием текста и брёл куда-то наощупь, повинуясь неровной пульсации ритма.
Потерянные детали находятся то тут, то там.
Мне безумно нравится третья глава.
Мне нравятся все, но третью можно объять с первого прочтения.

We shall not cease from exploration
And the end of all our exploring
Will be to arrive where we started
And know the place for the first time.