Аннотация: В данной статье в сферу направленности данного номера (перинатальная психология), разговор будет идти о возможных механизмах формирования бесплодия и формах образования на примере практического случая, которым я и хочу с Вами поделиться, а также своими взглядами и выводами, сделанными в ходе этой работы. Проблематику, которую я постараюсь осветить в статье, возможно, будет полезна не только коллегам, работающим в области перинатальной психологии, но и, в общем, специалистам, работающим в сфере оказания психологической и консультативной помощи.
(Статья была опубликована в журнале практического психолога, Москва 2018 г.)
Обратилась женщина в возрасте 31 года, замужем, назовём её, Оля. Запрос на консультации был в следующем, помочь разобраться с чувством вины и злости на себя из-за того, что не наступает беременность.
Анамнез: Менструация с 16 лет, с нерегулярным циклом. В браке 9 лет, брак первый, детей нет. Решение о беременности было принято по истечении года после совместной жизни в браке, возраст женщины 22, мужчины 25 лет. После отсутствия беременности в течение года, решили обратиться в больницу с запросом зачатия и нерегулярного менструального цикла, в итоге был поставлен диагноз, СПКЯ и ановуляция. У мужчины никаких отклонений выявлено не было.
За период лечения, появились новые проблемы со здоровьем, эндометриоз, экстренная операция по удалению кисты (разрыв кисты), резекция яичника. У мужа ухудшилась спермограмма. В связи эмоциональным, физическим и материальным истощением, было принято решение о прекращении лечения.
После того как ситуацию удалось отпустить, отказавшись от лечения и постоянного контроля путём анализов и медицинских обследований, было приято решение, в случае, если не удастся забеременеть до 35 лет, усыновить ребёнка. Овуляция и менструальный цикл наладились, эндометриоз прекратился. Обследование было проведено спустя 3 года после прекращения лечения, результаты удивили даже врача.
И, как Вы понимаете, ситуация с беременностью вновь стала актуальной, на этом этапе мы и встретились, так как здоровье наладилось, а беременность всё не наступала. В связи с чем, начала проявляться тревожность, раздражительность и агрессивность по отношению к себе в виде самообвинения. У клиентки на то время был уже опыт работы с психологами, так как на протяжении последних 8 лет обращения были неоднократны.
Начали разбираться какова природа аутоагрессии. Оля, обвиняла себя в том, что из-за её неверных действий, суждений, мыслей, беременность и не наступает, из-за каких именно она не понимала. Ситуация была накалена до предела, высчитывались овуляторные дни, регулировались половые контакты, только в определённые дни. Периодически возникающие задержки и симптомы начала месячных, были отнесены к признакам беременности, а появление самих месячных относилось к её срыву, в чём Клиентка обвиняла себя, за свои мысли и опасения, что опять ничего не получиться. Ругала себя за то, что позволяет себе верить в успех из-за чего после неудачи, становилось только хуже, и круговорот продолжался. С нарастающим к началу цикла волнением и тревожностью из-за того, что опять из-за её мыслей беременность сорвётся.
Вышли на её работу с предыдущими психологами. В процессе работы, по мнению Оли, всё сводилось к тому, что беременность не наступает из-за её скрытого нежелания иметь детей, на почве возможных внутренних конфликтов. По замечанию, Оли, во всех случаях все её проблемы пытались притянуть именнок этому, обесценивая все её доводы, приводимые в свою защиту. Вот уж не знаю, было ли это именно так, но почему-то у неё сложилось именно такое мнение. В итоге найти внутренние противоречия, конфликты, которые препятствовали беременности, так и не получилось, возможно, не хватило времени, а возможно ввиду того, что работали не в том направлении. В итоге было сформирована вина на себя за то, что не получается разрешить внутренние конфликты. Так, к одной проблеме, беременности, а вернее её отсутствии, добавилась ещё одна — вина на себя из-за того, что беременность не наступает.
Теория с внутренними конфликтами, конечно, может иметь место быть, но не стоит забывать и о других механизмах формирования бесплодия, делая её доминирующей или основной, ещё хуже, когда единственной.
Любая теория, на мой взгляд, это всего лишь видение возможных вариантов, в которых можно пробовать двигаться вместе с Клиентом, подводя его до тех пор, пока он сам не осознает причину своей проблемы, в случае если теория уместна. Но и этого не достаточно, нужно не только подвести клиента к осознанию, разрушая его механизмы психологической защиты, но и помочь понять, что со всем этим делать.
Разрушая механизмы психологической защиты, необходимо помочь Клиенту научится разрешать травмирующие ситуации другим путём, более конструктивным, учитывая при этом, его возможности и особенности. Ведь любая защита это способ психики справиться с тяжёлой для неё ситуацией. Снимая защиту, мы можем способствовать актуализации ранее полученной травмы, что может привести к нежелательным последствиям. Поэтому, для того, чтобы этого не произошло, человек должен быть подготовлен и знал, что с подобной ситуацией вполне можно справиться.
В общем, причина вины и аутоагрессии стала понятна, и мы двинулись дальше. А дальше, конечно, изучение семейного анамнеза – куда же без него!
Проанализировав полученные данные в ходе беседы, я пришёл к следующим выводам:
В результате заболевания отца и длительности его течения на протяжении периода с 8 до 13 лет, совпадающего с периодов полового развития, девочки была нанесена психологическая травма. Что вполне могло отразиться на репродуктивной и физиологической системе девочки, так как этот период, по словам И. К. Славяновой — кандидата медицинских наук, организм девушки наиболее лабилен и чувствителен к воздействию неблагоприятных внешних и внутренних факторов. Нарушение в репродуктивной системе в этот период может произойти при воздействии самых разнообразных стрессовых ситуаций, психических и эмоциональных расстройств. Продолжительное влияние неблагоприятных факторов может привести к нарушению формирования репродуктивной системы, что в следствии, может стать поводом гинекологических и психосоматических заболеваний, таких как бесплодие, эндометриоз, миома матки, нейроэндокринные синдромы [1, с. 47]. Вдобавок ко всему, смерть отца, которая переживалась очень остро, в самый пик пубертатной фазы.
Заболевания того и последующих периодов: позднее наступление месячных, нерегулярный цикл, ановуляция, различные заболевания в подростковом периоде, аллергия, гастрит, панкреатит, дискинезия желчевыводящих путей (ДЖВП), ювениальный ревмотоидный артрит, только усилили мои предположения. Все эти заболевания могли развиться на фоне длительно продолжающегося стресса, что, возможно, и привело к нарушению репродуктивного здоровья. Исходя из этого, можно предположить о гормональных нарушениях в связи с факторами длительного стресса, так как именно в этом периоде происходит наиболее активный процесс изменений в организме подростка, вследствие которых запускается механизм с помощью сигналов из головного мозга к половым железам: семенникам у мальчиков и яичникам у девочек. В ответ на эти сигналы половые железы вырабатывают различные гормоны, стимулирующие рост и развитие, костей, мышц, кожи и репродуктивных органов [2, с. 99 – 115].
Ещё раз, всё хорошенько проанализировав, сопоставив все факты, я решил поделиться своими мыслями с Олей, смещая ответственность за бесплодие с неё на обстоятельства, которые могли повлиять негативным образом на репродуктивное здоровье. При этом, обращая внимание на то, что это всего лишь мои доводы, основанные на данных полученных с её слов, так как без необходимого медицинского заключения или обследования более точных выводов, сделать, не представляется возможным. В тоже время, не отбрасывая полностью теорию, психологического бесплодия, делая её просто менее значимой в данных обстоятельствах.
В общем, сопоставив факты, Оля согласилась с тем, что такой исход событий вполне возможен. Пересмотрев своё отношение к данной ситуации, она смогла по другому посмотреть на неё. Теперь она не винила себя, ушла агрессия, а вместе с ней и тревожность. Оля перестала контролировать период наступления менструального цикла и регулировать половую жизнь, смогла отпустить ситуацию. Ушло неприятное чувство нервозности, появилось прекрасное настроение и чувство внутренней силы!
Она смогла осознать значимость вновь вскрывшегося факта, который она обесценивала и вытесняла: у них с мужем, как выяснилось в процессе работы, в результате медицинского обследования, была выявлена иммунологическая не совместимость, 3 совпадения. Около 35% пар с повторяющимися случаями выкидыша имеют по 2–3 совпадения. Если обнаружено четыре и больше сходных аллелей, то невынашиваемость и безуспешные попытки ЭКО будут почти во всех случаях[3].
Список сокращений и терминолв
Аутоагрессия – агрессивное поведение, направленное против самого себя и проявляющееся в самообвинении, самоунижении, нанесении себе телесных повреждений, в попытках самоубийства.
Психологическая защита личности (защитный механизм) – система механизмов, направленных на минимизацию отрицательных переживаний, связанных с конфликтами, которые ставят под угрозу целостность личности.
Внутренний конфликт личности – это комплекс противоречий, возникающих у человека на подсознательном уровне. Воспринимается подобное состояние, как неразрешимая эмоциональная проблема.
Психологическая травма – вред, нанесённый психическому здоровью человека в результате интенсивного воздействия неблагоприятных факторов среды или остроэмоциональных, стрессовых воздействий на его психику. [4]
СПКЯ – синдром поликистозных яичников.
Оновуляция – отсутствие овуляторного цикла в период половой зрелости, нарушение связанное с созреванием и выходом яйцеклетки из яичника. Что сопутствует нарушениям менструальной функции и бесплодию.
ЭКО – экстракорпоральное оплодотворение, вспомогательная репродуктивная технология, чаще всего используемая в случае бесплодия.
Инсеминация – искусственное внутриматочное оплодотворение.